Исчезнувшая (Флинн) - страница 65

— Можно сказать, что мы разорены, — закончил за нее Ранд. — Больше не можем выплачивать ипотеку за наш дом… и за этот тоже.

А я-то думала — принимала как должное, — что родители сразу купили дом для нас. Понятия не имела, что он взят в ипотеку. Вот тут я впервые усомнилась в своей расхваленной Ником финансовой защищенности.

— Как я уже сказал, мы допустили ряд серьезных ошибок, — сказала Мэрибет. — Нам бы следовало написать книгу «Удивительная Эми и плавающая ставка ипотечного кредита». Это была бы страшная сказка, книга-предостережение! И чтобы у Эми была бы подружка Венди Хочу-Все-Сейчас.

— И дружок Гарри Голова-в-Песке, — добавил Ранд.

— И что же будет дальше? — спросила я.

— Это наши трудности, — заявил папа.

А мама вынула из сумочки брошюру и раскрыла ее на столе перед нами. Гистограммы, графики, круговые диаграммы сделаны явно на домашнем компьютере. Умираю от смеха, когда представляю себе родителей за компом, подглядывающих в руководство пользователя, а все для того, чтобы убедить меня.

— Мы хотели спросить, — несмело начала Мэрибет, — нельзя ли одолжить немного денег с твоего расчетного счета, пока мы не определимся, как строить свою дальнейшую жизнь.

Мои родители сидят перед нами, как дети, пришедшие поступать в колледж и возлагающие кучу надежд на первое собеседование. У отца даже колено дергалось, пока мама не придавила его пальцем.

— Ну ладно, — ответила я. — Мой «стабилизационный фонд» — это ваши деньги. — Просто хочется, чтобы все закончилось побыстрее. Невыносимо видеть эти полные надежды глаза. — Сколько вам нужно, чтобы расплатиться с долгами и какое-то время чувствовать себя спокойно?

Отец рассматривает свои туфли.

Мама глубоко вдыхает и выдает:

— Шестьсот пятьдесят тысяч.

— Ого! — Все, что мне удается сказать.

Это практически все наши деньги.

— Эми, может, стоит обсудить… — начинает Ник.

— Нет-нет, — отвечаю я. — Без проблем. Сейчас принесу чековую книжку.

— Вообще-то, ты можешь перевести деньги на наш счет завтра, — говорит Мэрибет. — Или в течение десяти дней.

Именно в этот миг я понимаю, как здорово они влипли.

Ник Данн

Два дня спустя.


Выжатый досуха, я проснулся на диван-кровати в гостиной люкса Эллиотов. Они настояли, чтобы я заночевал у них, — все равно полицейские еще не пускали меня домой. С той же настойчивостью тесть и теща когда-то пытались расплатиться за нас в ресторане. Гостеприимство бурлило, как неукротимая стихия. «Позволь нам хотя бы это сделать для тебя». Я позволил. И провел ночь, прислушиваясь к их храпу, доносившемуся через закрытую дверь спальни. Один голос равномерный и густой — храп здоровяка-дровосека, а второй прерывистый и неритмичный, будто человеку снилось, что он тонет.