Взору моему предстала почти невероятная картина: метрах в трехстах от нас стоял Женечка Королев и пытался попасть из легкого карабина в разъяренную живую гору, которая неслась на него с неумолимостью локомотива. До бизона было метров сто, и биолог отчаянно мазал. Сука, где он карабин взял?! Не было же ничего у него в руках! И за каким… Мля, некогда сейчас!..
– Королев, дебил, беги!!! Беги, мать твою, затопчет!!! – заорал я, внутренне содрогаясь от осознания того факта, что шлем этот олух не надел.
Однако наш мажористый коллега оказался не совсем идиотом, горошину передатчика в ухо засунул, прежде чем уйти от глайдера, и меня услышал. Видимо, в моем голосе прорезалось нечто такое, отчего ученый вышел из ступора. По крайней мере, перестал садить в белый свет как в копеечку и сообразил отпрыгнуть в сторону, когда разъяренный бизон уже занес рог для удара. Зверь проскочил мимо – инерцию никто не отменял, но изменить направление и достать обидчика не успел: штуцер в моих руках дернулся, выплюнув два унитара. Триста метров для моего оружия не расстояние, а компьютерная система наведения практически исключала вероятность промаха. УОД ударил быка в лоб, страшным ударом проломив череп и практически превратив голову животного в фарш, а прилетевший следом УС прошил тушу насквозь. Сдвоенной энергией попаданий бизона швырнуло на землю, тело застыло в немыслимой для живого существа позе. Однако еще ничего не было кончено. Уж не знаю, что он там мычал на своем бизоньем языке, но только в нашу сторону уже неслось еще несколько матерых быков, и следом за ними пока еще неспешно втягивалось остальное стадо. И это, товарищи, полный писец.
– Королев, быстро в глайдер! – заорал я диким голосом.
Подействовало. Женечка перестал крутить головой и побежал в нашу сторону, сначала довольно медленно, на заплетающихся ногах, но с каждой секундой ускорялся. Успеет, должен успеть, если жить хочет.
– Галя, бросай все! Петрович, ко мне!
Девушка отвлеклась от работы, когда я подстрелил первого бизона, и обстановку оценила мало того что правильно, так еще и предельно быстро. Соответственно и спорить не стала – бросила аппаратуру и нырнула в глайдер. Петрович прошмыгнул следом, устроился у нее на коленях.
– Дверцу закрой! – бросил я, всматриваясь в приближающийся живой поток. Панические вопли Петровича я проигнорировал. – Блин, не успеем взлететь… Галя, движок заводи! Только на водительское кресло не лезь.
Земля уже начала ощутимо дрожать под ударами сотен копыт. Королев это ощутил еще острее, и страх придал ему скорости – мой сегодняшний рекорд он наверняка побил. Однако расстояние между ним и стадом неумолимо сокращалось. К глайдеру он подбежал практически обессиленный, я едва успел поймать его и зашвырнуть на заднее сиденье. Карабин, который Женечка сжимал мертвой хваткой, обо что-то громко звякнул. Я захлопнул дверцу, впрыгнул на водительское место, умудрившись ничем не зацепиться за штурвал, рванул ручку двери. Галя не подвела – двигатель был активирован, оставалось лишь врубить антиграв. А на это времени уже не осталось. Стадо отстало от Королева шагов на двадцать, не более, и как раз в тот момент, когда я нажал кнопку включения антигравитационного привода, в борт нам с разбега ударил огромный, заросший длинной черной шерстью бык. Глайдер тряхнуло, палец соскользнул с кнопки, и я предпочел не рисковать: на машину обрушился град ударов. Бизоны пытались выправить траекторию, обтекая возникшую преграду, но удавалось это не всем. Тяжелые туши с инерцией справлялись плохо и то и дело врезались в многострадальный левый борт. Некоторые особо ловкие животные глайдер перепрыгивали, копыта барабанили по крыше и носовой части с багажным отделением, по прозрачному бронепластику блистера… Галя взвизгивала от каждого удара, Петрович утробно орал, сделав большие глаза. И только Королев сохранял видимость спокойствия – ясное дело, шок у человека. Но это пройдет…