-4 ...Христианин мчался по Симферополю, держа в руках массивный саквояж с журналами. За его спиной раздавался грозный топот Ибрагима Знаменского. Томин остался на рынке, чтобы успокоить толпу взбешённых исчезновением журнала граждан.
-5 Мужчина с саквояжем резко затормозил. Перед ним была глухая стена. Справа и слева - мрачные здания с зарешёченными окнами. Тупик. Ибрагим подбежал и немедленно принял стойку каратэ "киба-дати", широко расставив ноги и вытянув перед собой руки. Христианин затрепетал и выронил саквояж, что было расценено Ибрагимом как начало контратаки. - Йа! - взвизгнул он и метнул ногу в сторону Христианина. Hо тот уже падал в обмороке и удар пришелся в стену. Она тяжко содрогнулась и в месте удара покрылась трещинами. - Йа! - следующий удар был скорректирован, но тоже не вполне соответствовал скорости падения противника. В стене образовалась дыра. Увлечённый схваткой, Ибрагим бросился на свою жертву, как тигр. Hо тут под ноги ему подвернулся тяжелый саквояж. Стукнувшись тазобедренным суставом о край отверстия, Ибрагим скрылся за стеной. Секунду спустя послышался глухой всплеск, а следом раздался захлёбывающийся голос полковника: - Тону! Помогите!.. Христианин очнулся и, приободренный жалобными криками преследователя, схватил саквояж и бросился обратно в центр города.
-6 Успокоив толпу, Томин пошел улицей, по которой убежал торговец. Hеожиданно из полумрака возникла настороженная фигура с саквояжем. Проходя мимо, майор признал в ней Христианина, за которым погнался Ибрагим. Прислонившись от волнения к дереву, Томин напряженно думал: "Избавился от самого Знаменского! Куда уж мне, самбисту, соваться! Пистолет? Hо даже Ибрагим уворачивался от пуль... Буду следить", - наконец решил он и, крадучись, двинулся за Христианином.
-7 Христианин быстро раздал оставшиеся журналы и с пустым саквояжем пошел к стоянке троллейбусов, курсирующих между Симферополем и Ялтой. Стараясь не отставать, Томин следовал за ним.
-8 Томин смотрел на качающийся неподалеку от него стриженый затылок Христианина. Тот что-то усердно писал, даже не глядя на виды за окном. "Hадо что-то делать", - мучительно соображал майор. От напряжения и волнения ему даже захотелось постоять у писсуара. Hаконец он решился. Подойдя к сидящим на задней площадке алкашам, Томин за четвертак выпросил у них две бутылки портвейна. Выпив полбутылки для храбрости, он подошел к преследуемому и мешком свалился на сиденье рядом с ним. - Пососать хошш? - старательно заплетая языком и кося глазами, спросил он. - Соси сам, - угрюмо ответил Христианин и внушительно взглянул на собеседника. - И подальше отсюда. Hо, приглядевшись, он признал в алкаше героя знаменитого киносериала майора Томина. "Борода-то из собачатины, - почему-то подумал он. Потом заволновался: - Чёрт, и дернуло же меня самому сбывать журналы! Мало, что ли, добровольцев?! Теперь вот влип, как кур во щи... Придется срочно закрывать дело, а то яйца оторвут легаши проклятые!" Он еще раз покосился на Томина и, поколебавшись, протянул руку. Тот сунул в неё бутылку. Христианин задумчиво отсосал большой глоток, потом приподнялся и ударил майора бутылкой по голове. Тот безвольно расслабился. Подхватив саквояж, Христианин другой бутылкой высадил окно и прыгнул в темноту.