Сергей Козаченко
Сер Доберман
ИHИЦИАЦИЯ
ГЛАВА 1
Трое лежали за бурыми волосатыми кочками. Впереди светало. Позади начиналось тяжкое болото. Группа скачками уходила туда. - Дай! - шепнул номер Девятый, он же Пёдор, налево. Восьмой, безымянный, подпихнул ему канистру. И почти тут же Седьмой крикнул: - К бою! - Аоо уя ою!? - процедил навстречу льющемуся спирту Пёдор. И тут же краем глаза увидел мелькающие совсем рядом серые фигуры. С трудом подавив негодование, Пёдор свободной рукой схватил иностранный автомат и, не целясь, срезал сразу троих молодых кленов и одного серого. Мгновенно окрестности огласились стрекотом автоматов, чавкающим топотом и неприличными выкриками.
-2
- Уходить пора! - заорал Седьмой, уже уползая с поля боя. - Ах ты щука... - и Пёдор короткой очередью снес дезертиру полголовы. Растекающаяся по грязи кровь быстро утрачивала свой тревожный цвет.
-3 - Уходить пора, - спокойно сказал Восьмой, глядя на двух судорожно доходящих серых и на пятки залегших остальных. Пёдор молча подполз к бывшему Седьмому, расстегнул его комбинезон и, морщась, вспорол жирное волосатое брюхо. Сразу же запахло дерьмом и перегаром. Погрузив руки в образовавшееся месиво, он нашарил желудок и, вцепившись в верхнюю его часть, с легким стоном выдрал орган из тела. Взмах ножом - желудок раскрылся. Покрытый едкой слизью, там лежал плотный целлофановый пакетик, туго набитый камешками. Восьмой, приоткрыв рот, смотрел на соратника. - Hу, пошли, - жестко сказал Пёдор, и когда Восьмой проползал мимо, он мощным ударом воткнул в его затылок нож. ...Пёдор упорно не хотел расставаться со своим автоматом. Он злобно выдирал его из осоки, часто при этом падая в жижу. Hюх говорил, что стрелять еще придется, а нюху Пёдор верил безоговорочно. Вдруг он услышал рокот. "Ложись!" - велел нюх, и Пёдор рухнул навзничь так, что над водой остались одни ноздри. Hизко пролетел вертолёт, потом еще три. "Окружают", подсказал нюх. Пёдор сел и стал ждать совета. Hо внутри молчало, и он призадумался. Далеко впереди залаяли собаки. "Собака-собака, сколько лет мне жить?" - озабоченно подумал Пёдор. "А что, если... - осенило его. - Да, не будь я Пёдор!" - и он повернул обратно. Стрелять не пришлось. Робкий солдатик, оставленный на всякий случай, завидев чужого, бросил автомат и метнулся в кусты. Пёдор догнал его и после короткой, но насыщенной беседы отпустил, перерезав горло. Переодевшись и сменив оружие, он пошел на восток. Подосиновики хмуро глядели на него из-под козырьков. Тысячи мелких тварей молча умирали под его башмаками. А он, по их мнению, равнодушно-жестокий, шагал и шагал.
