Честно говоря, мне тогда хотелось встать и уйти. Но это было бы демаршем, а такой демарш – совершенно ник чему прокуратуре. А телевизионщики, они точно бы показали все однобоко – не в мою пользу. Вот так мы и общались с президентом, он то хвалил, то ругал меня.
Кстати, все каналы все время давали только возмущенную речь Бориса Николаевича, и – ни одного моего возражения ему, ни одного аргумента, хотя у меня и тогда нашлось что ответить президенту.
В тот же раз, в хмурый октябрьский день, когда телевизионщики ушли из кабинета, я сказал президенту:
– Борис Николаевич, у вас возникло недоверие ко мне после коробки из-под ксерокса – будто бы я возбудил уголовное дело на ровном месте… Так вот, я действовал по закону. И вы в этой ситуации не правы. Вы должны доверять и прокуратуре, и мне лично. Нас, конечно, есть за что критиковать, но только не за это…
В общем, слова мои были примерно такими. Воспроизвел бы какой-нибудь телеканал такую мою речь на экране? Да никогда. Никогда и ни за что, а я такие вещи говорил президенту часто. Говорил в лицо.
Должен заметить, что следственным путем раскрываются только десять процентов преступлений, девяносто процентов раскрываются оперативно-розыскными действиями. Так что вопросы об убийстве Александра Меня, Дмитрия Холодова, Владислава Листьева должны адресоваться не столько мне, сколько совершенно другим людям, другим силовым структурам, но президент этого словно бы не ведал и спрашивал с меня.
А вот то, что он должен был спросить с меня – дела о Центробанке, о Чубайсе, Козленке, Березовском, Кохе и других, – не спрашивал. Потому что, я так полагаю, – не велела дочь Татьяна.
Татьяне же он доверяет стопроцентно, полностью, и все свои информационные источники сузил всего до нескольких человек, из которых Татьяна Дьяченко стала главным. Виной всему была, конечно же, болезнь: Борис Николаевич не мог уже работать так, как работал раньше. Возникла некая изоляция, пояс отчуждения, который разорвать очень трудно.
* * *
Я не был ни разу ни в семье президента, не был с ним ни на охоте, ни на рыбалке, ни в бане. Но вместе, за одним столом, бывал неоднократно и видел его, что называется, с расстояния вытянутой руки, когда человека и рассмотреть основательно можно, и понять, что он собой являет, можно.
Так, я был вместе с президентом на серебряной свадьбе Коржаковых, вместе мы встречали Новый, 1998 год.
На новогоднюю встречу Ельцин пригласил десять супружеских пар. Были Черномырдин с женой, Куликов, Юмашев, Немцов с женами, а также дочери президента Татьяна и Елена с мужьями. Ничто не предвещало тогда, что Куликов вскоре будет освобожден от занимаемой должности вице-премьера и министра внутренних дел, что Черномырдин через три с небольшим месяца будет отправлен в отставку вместе со своими замами и членами кабинета. Разговоры были совсем иными, и настрой тоже был иным.