Типичные экземпляры анчара представляют собой стройные, очень высокие деревья метров в 40 высотой, причем нижние метров 25 приходятся на гладкий, прямой ствол без ветвей.
Откуда же взял Пушкин страшный образ «анчара – грозного часового», стерегущего отравленную им пустыню? Был ли это только плод фантазии поэта, не желавшего считаться с недостаточно эффектной реальностью? Никоим образом! Пушкинский образ анчара детально совпадает с представлениями ботаников пушкинского времени. Мне как-то попалась раз в руки ботаническая статья об анчаре, относящаяся к концу XVIII века. Там прямо описывалась лишенная всякой жизни долина, в которой на 15 миль в длину и ширину все было отравлено смертоносными испарениями анчара. Что это такое? Россказни беззастенчивых вралей? Или болезненный бред? Ни то ни другое. Это просто заблуждение слишком поверхностных и доверчивых наблюдателей. На Яве действительно есть «Долина смерти», но мы теперь знаем, что анчар тут нисколько не повинен. Все живое в этой долине убивается выделяющимся из горных трещин углекислым газом. Эта долина лежит на такой высоте, где анчар уже не встречается, но если бы он и попал туда, «грозный часовой» наравне со всеми другими деревьями был бы задушен непрерывной «газовой атакой», созданной прихотью природы.
Рис. 73. Анчар (Antiaris toxicaria). Ветка с мужскими и женскими соцветиями.
Однако остережемся смеяться над первыми исследователями, подождем упрекать их в легкомыслии. Представьте себе, читатель, что мы с вами были среди первых европейцев, обследовавших Яву. Мы совершили длинный путь по океану – не теперешний двухнедельный переезд через Суэцкий канал, а многомесячный путь вокруг Африки. Ехали не на теперешнем пароходе, а в гораздо худших условиях – на каком-нибудь парусном суденышке. Наконец, мы у цели, мы высадились на Яве и идем обследовать покрывающие ее леса. Кругом масса новых, поражающих впечатлений; масса реальных и воображаемых опасностей. Мы с трудом объясняемся с проводниками-малайцами и часто не имеем возможности разобрать, где в их словах правда, где заблуждение, а где умышленная ложь. Среди бесчисленного множества никогда не виданного, неожиданного, загадочного нам с вами показывают «Долину смерти» и говорят:
– Все здесь погибло от ядовитого дыхания анчара. Ничто живое не может приблизиться к этому дереву смерти. Мы с опасностью для жизни добываем его сок, чтобы отравлять наши стрелы; но это удается лишь немногим счастливцам.
Скажите по совести, читатель, захотелось ли бы вам при всех этих условиях познакомиться с анчаром поближе: лезть на него, рвать с него ветки, рассматривать тычинки и т. д.? Я, признаюсь, этого бы делать не стал. Я бы сказал: