– И часто у вас… случаются утопленники?
– Последнего выловили месяцев пять назад, под мостом Деревянных Башмаков. Пять или около того.
Пять месяцев назад! А со дня исчезновения Альваро прошло полгода. И если бы именно его нашли под мостом с совершенно идиотским названием, то… Где он пропадал еще месяц, без кашемирового свитера, но, главное, без своих карандашей и блокнота?..
– И он был свежим, этот утопленник, я сама видела, – створки раковины распахнулись в подобии улыбки.
– Свежим?
– Пролежал в воде не больше двух суток, так сказали знающие люди.
– И… кто это был? – Икер затаил дыхание.
– Пришлый человек. Турист или что-то в этом роде. Но не южанин, как вы. И как господин Репольес.
Хоть какое-то утешение.
– Бледный, как поганка. Со светлыми волосами. Вы можете справиться о нем у полиции. А за пару недель до этого утонул бедняга Андрес. Его я знала, он держал кофейню в квартале отсюда. Теперь там всем заправляет его брат Питер, и дела идут все хуже. А все потому, что Андрес был умником, а Питер – самый настоящий осел. А еще поговаривают, что Андрес влюбился в какую-то женщину… Она всего лишь зашла выпить кофе, и вот, пожалуйста, такие последствия! Никто толком не успел разглядеть эту дамочку, но только Андрес стал сохнуть прямо на глазах. А потом и вовсе свел счеты с жизнью. Хотя особо впечатлительным человеком я бы его не назвала… Любовь иногда проделывает с людьми страшные штуки, милый мой.
Страшные штуки.
Опасные, как мускус из флакона «Cuir Mauresque», намертво приклеившийся к коже инспектора.
Городские сплетни полугодичной давности не слишком-то интересуют Субисаррету, но в этом есть и положительный момент: наваждение кончилось. От червей и ракушечных створок не осталось и следа, на лице фламандки снова играет безыскусный здоровый румянец, – что ж, пора выбираться из чулана на свет божий и заняться, наконец, башней Белфорт и окрестностями.
– И знаете, что я вам скажу? От Андреса в последние дни его жизни пахло так же, как от воды под мостами.
Час от часу не легче, коренные жители Брюгге, несмотря на наплыв туристов с ноутбуками, фотоаппаратами и мобильными телефонами, все еще пребывают в мрачном, опутанном суевериями средневековье.
– И от вас идет тот же запах.
– Я не понимаю…
– Берегите себя, вот и все, что я хочу сказать. Вы долго пробудете в Брюгге?
– Пару дней.
– Не хотите остановиться в комнате, которую занимал ваш друг? Как раз сейчас она свободна, так что можете оставить там свои вещи. Больше, чем с господина Репольеса, я с вас не возьму.
Интересно, речь идет о сорока евро или о семидесяти пяти, уже уплаченных Субисарретой? Инспектор напряженно думает о цифрах, лишь бы не думать о воде под мостами. О ее запахе, который хозяйка назвала «опасным». Это было еще до того, как ее губы превратились в створки мертвой раковины, и неизвестно, как выглядело бы слово «опасный», пропущенное через острые, зазубренные края.