Три дня и три ночи провелъ я на этомъ холмѣ. На четвертый день вѣтеръ стихъ и море стало спокойно. Я опять отправился въ путь; лишь только я подъѣхалъ къ краю подводныхъ камней, какъ замѣтилъ другое сильное морское теченіе, которое быстро меня увлекало въ открытое море. Вѣтру въ то время почти совсѣмъ не было, гребля была безполезна и я почиталъ уже себя погибшимъ. Между тѣмъ мой ботъ все далѣе и далѣе уносило въ открытое море. Я проклиналъ глупое свое любопытство, съ сожалѣніемъ смотрѣлъ на островъ и съ упрекомъ говорилъ самъ себѣ: «зачѣмъ оставилъ я мое тихое, благополучное жиляще, зачѣмъ я былъ столько неблагодаренъ къ нему? Если бы еще одинъ разъ возвратился туда, то никогда бы его не оставилъ!» Спасеніе мое казалось мнѣ невозможнымъ, потому что ботъ былъ отнесенъ далеко въ море и я самъ пришелъ въ изнеможеніе отъ страха и гребли. Но вотъ подулъ небольшой вѣтеръ и я ободрился. Спустя четверть часа послѣ сего, поднялся довольно сильный вѣтеръ. Ни сколько не медля, я поправилъ свою мачту, натянулъ парусъ и всѣми силами старался выдти изъ морскаго теченія. Наконецъ съ помощію вѣтра мнѣ удалось это сдѣлать и я попалъ въ противоположное прежнему теченіе, которое принесло меня прямо къ острову.
Вступивъ на землю, я падъ на колѣни и благодарилъ Бога за мое спасеніе. Послѣ сего я подкрѣпилъ свои силы пищею, привязалъ ботъ веревкою къ дереву и усталый легъ на землю и заснулъ глубокимъ сножъ.
Пробудившись, я сталъ думать, что мнѣ теперь дѣлать? Вчерашняя опасность такъ напугала меня, что я не рѣшался ни ѣхать на ботѣ обратно назадъ, ни продолжать на немъ путь далѣе: а потому и положился ботъ оставять тутъ, а самому возвратиться домой сухимъ путемъ. И такъ, оставивъ весь мой запасъ, кромѣ ружья и зонтика, въ ботѣ, который я ввелъ въ безопасный заливъ, отправился домой и къ вечеру пришелъ къ своему загородному дому. Все тамъ было въ томъ же положеніи какъ и прежде.
Я перелѣзъ черезъ заборъ и легъ подъ тѣнь, потому что чувствовалъ необыкновенную усталость. Лишь только я задремалъ, вдругъ слышу голосъ! «Робинзонъ! Робинзонъ! бѣдный Робинзонъ Крузо! гдѣ ты былъ? Робинзонъ Крузо, гдѣ ты?» Я сначала думалъ, что это мнѣ послышалось во снѣ; но голосъ продолжалъ: «Робинзонъ! Робинзонъ!» Я всталъ и, осматриваясь кругомъ, увидѣлъ моего попугая, сидѣвшаго на заборѣ. Онъ подлетѣлъ ко мнѣ и сѣдъ на мое плечо; потомъ, приложивъ свой носъ въ моему лицу, говорилъ: бѣдный Робинзонъ Крузо! гдѣ ты теперь? гдѣ ты былъ? какъ попалъ сюда? и т. п.
Наконецъ я вмѣстѣ съ моимъ попугаемъ возвратился изъ загороднаго моего дома въ старое жидшце съ величайшею радостію и поклялся, что никогда не оставлю его.