— Мои дела идут не совсем гладко у Леглизов, а ваши также не особенно ладятся у Превенкьеров.
Красавица-блондинка закусила губы и сухо промолвила:
— Что там случилось?
— О, просто о вас дошли неблагоприятные сведения, подкрепленные фактами, и мадемуазель Роза страшно возмущается при мысли, что ее отец может вздумать на вас жениться.
— Что ей рассказали? Что я была любовницей Этьена?
— Я думаю, она догадывалась о том.
— Ну, тогда что же?
— Это очень неловко высказать.
— Даже для вас?
— Даже для меня.
— Значит, надо задавать вам вопросы. Ей говорили о деньгах?
— Да.
— Короче, ей сообщили, что я содержанка?
— Приблизительно так.
— И она вам это передала?
— Да, сегодня. Я должен сказать, что симпатия мадемуазель Превенкьер к вам не особенно пострадала от ее открытия. Должно быть, вы сумели привязать ее к себе, потому что она была скорее расстроена, чем возмущена. Я, пожалуй, могу положительно утверждать, что, слыша нелестные отзывы о вас, Роза была искренно огорчена, и первою ее мыслью было: «Какое горе быть поставленной в необходимость прервать знакомство с нею!»
— Оставим в стороне чувства и займемся фактами, — прямо заявила госпожа де Ретиф. — По-видимому, мои расчеты разлетелись вдребезги. Возможно ли склеить разбитые куски и каким образом?
Томье обернулся к Валентине с неподдельным восторгом:
— Что вы за женщина! — воскликнул он.
— Неужели вы думаете, что я стану хныкать, как дура! Я боялась, что так случится, и приготовилась к этому заранее. Превенкьера я держу крепко. Он не касался края моего платья. А с человеком его лет и его характера никогда не останешься внакладе, если обладаешь такими данными, как я. Весь вопрос был в том, можно ли женить его на себе тотчас или предварительно сделаться его любовницей, а потом женой. Роза взяла на себя труд разрешить мое недоумение. Она не хочет, чтоб я вышла за ее отца в настоящее время. А я слишком горда, слишком деликатна и слишком расположена к этой малютке, чтобы доставить ей даже тень неприятности. Она сама со временем придет просить меня придать легальную форму моей близости с ее отцом. Уж я за это берусь. И я буду относиться к ней превосходно, слышите, Томье? С вами я не играю комедии. Да и к чему бы это повело? Вы слишком хорошо меня знаете, чтобы я могла вас обмануть. Я очень люблю Розу и сделаю все в угоду ей. Я не буду стараться выйти за Превенкьера до тех пор, пока она сама не найдет смешным, что отец ее не пользуется всеми удобствами, всем спокойствием и всею респектабельностью, на которые имеет право, Превенкьер, видите ли, мой друг, будет моим последним предприятием, с ним я выхожу в отставку. Мне тридцать два года. Я очень пресыщена всем. Я хочу ложиться спать в десять часов вечера, когда мне вздумается, и не быть обязанной больше мотаться с кутящей ватагой до зари по мелким театрикам и ночным ресторанам, в силу профессиональной обязанности. Довольно игривых фантазий! Пора заняться домашним хозяйством. Заживем на свои доходы, как добрые буржуа, и прощай компания кутил!