— Слишком много догадок.
— Но все складывается. Когда Хенсон ушел, доктор выскользнул за ним следом и разделался, чтобы тот не болтал. Затем ему надо было избавиться от Кэрол. Он сделал это так, как сделал бы маньяк, потом забежал к миссис Хенсон и проехался в Коннектикут. Теперь его проблемы разрешены. Он сидит крепко, а у полиции шея в мыле от беготни за неизвестным придурком.
— Не могу согласиться, — сказал Анжели. — Вы стараетесь выстроить уголовное дело без малейшей конкретной зацепки.
— Что ты называешь конкретной зацепкой? — спросил Мак-Гриви. — У нас два трупа! Один из них — беременная леди, работавшая у Стивенса. Другой — его пациент, убитый за квартал от офиса. Он ходил к нему лечиться от гомосексуализма. Когда я попросил дать послушать записи, он не позволил. Почему? Кого защищает доктор Стивенс? Я спросил его, мог ли кто-нибудь вломиться в офис в поисках чего-то. Может, тогда мы смогли бы состряпать версию о том, что их поймала Кэрол и они замучили ее, пытаясь выяснить, где это таинственное что-то. Но что именно? У него нет ничего таинственного. Его записи не стоят и чертова медяка. Наркотиков в офисе нет. Итак, мы ищем какого-то проклятого маньяка. Правильно? Однако я этого не принимаю. Думаю, мы ищем самого Джада Стивенса.
— Думаю, вы хотите пришить ему дело, — спокойно сказал Анжели.
Лицо Мак-Гриви вспыхнуло от гнева.
— Потому что он чертовски виновен.
— Вы собираетесь арестовать его?
— Я собираюсь дать ему кусок веревки, — сказал Мак-Гриви. — А повесится он сам. Я буду рыться во всех доступных мелочах. Когда я прихвачу его, он не сможет открутиться.
Мак-Гриви повернулся и вышел.
Анжели задумчиво посмотрел ему вслед. Если он ничего не предпримет, есть шанс, что Мак-Гриви попытается придавить доктора Стивенса. Он не мог допустить, чтобы это случилось. В уме он сделал себе заметку — утром поговорить с капитаном Бертелли.
Утренние газеты на первых полосах поместили сенсационное сообщение об убийстве Кэрол Робертс. У Джада было искушение позвонить всем пациентам и отменить назначенные на сегодня визиты. Он так и не ложился спать и чувствовал себя, как будто в глаза ему насыпали песку. Изучив список пациентов, он пришел к выводу, что двое из них придут в отчаяние, если он отменит сеансы, трое будут шокированы, остальные воспримут это спокойно. Он решил, что лучше сохранить обычный распорядок частично для пациентов, частично для него самого — в качестве терапии, помогающей отвлечься от того, что произошло.
Джад прибыл в офис рано, но коридор уже заполняли репортеры газет и телевидения, фотографы. Он отказался впустить их или сделать заявление и в конце концов избавился от них. Открывая дверь в кабинет, он медлил, чувствуя внутреннюю дрожь. Окровавленный ковер вынесли, а все остальное было разложено по местам. Кабинет выглядел как всегда, но сюда уже не войдет улыбающаяся, полная жизни Кэрол.