Александр Второй, как всегда, в таких ситуациях, вместо решительных и явно полезных для империи действий, стал искать никому уже не нужный компромисс. Середина на половину. Войсковую операцию на Китайской земле запретил, а обучение китайских солдат в Сибири и продажу в Синьцзян продуктов питания частными лицами – разрешил. А чтобы Илийский наместник под видом рекрутов не вывез из полыхающей провинции гражданское население, военный министр Милютин отправил Дюгамелю самые подробные инструкции.
В начале июня из Кульджи в Верный с письмом от Илийского цзяньцзюня к Колпаковскому прибыли очередные посланцы с просьбой возобновить торговлю и отправить в осажденную цитадель купеческие караваны. На случай возможных провокаций со стороны повстанцев – с надежной охраной. Посланцы уверяли русские власти и купцов, а особенно находящегося в крепости кульджинского консула Павлинова, что у маньчжур есть чем рассчитаться за поставки продовольствия. Кроме того, люди Мин Сюя просили пропустить их дипломатический караван через территорию империи в Кобдо. Наместник хотел спасти обширный архив туземной администрации, и забрать хранящееся у Кобдинского амбаня серебро.
Консул Павлинов от имени Российской империи выписал эмиссарам наместника сопроводительные документы, а военные власти выделили казаков в сопровождение. Я же получил телеграмму из Омска, что часть пути циньцы намеренны проделать по землям моей губернии. Через Семипалатинск и Барнаул, на Бийск, и дальше, новым Чуйским трактом в Кобдо.
И тут – на тебе! Из Бийска приходит срочная депеша за подписями Южноалтайского окружного начальника Потанина и полицейского исправника Седачева, что из Кош-Агача в Бийск выдвинулся богатый, не менее трехсот вьючных лошадей, купеческий караван. А при командире торгового отряда находится письмо Кобдинского амбаня, адресованное лично губернатору Томской губернии Герману Густавовичу Лерхе.
Где Верный, а где Томск! Интерес китайцев к установлению какой-никакой связи с отрезанным от метрополии наместником в Кульдже можно было понять. Но причем тут я? Торговать с Синьцзяном я не собирался, и, не смотря на настоятельные рекомендации консула Павлинова, томских купцов от такой авантюры отговаривал. На месте приграничных с Илийским краем русских властей, я бы все-таки отправил в китайцам купцов, но под таким конвоем, что это здорово бы смахивало на частичную оккупацию. И не выводил бы «охрану», пока торговцы не вывезли бы из полыхающего Синьцзяна все сколько-нибудь ценное. Еще и древние, уже десятки лет, наверное, со времен Отечественной войны 1812 года, хранящиеся в арсеналах дульнозарядные фузеи нашим добрым соседя бы продал. Эти ружья все равно куда лучше того страха и ужаса, которым вооружены «знаменные» китайские войска.