— Ну, а вы, молодой человек, чего скажете? — выдернул меня из полудремы раздумий воспитатель Николая. — Тоже, наверное, по годам своим, рветесь все реформировать? Мне говорили, вы у себя в Сибири что-то и вовсе грандиозное задумали?
— Это эксперимент, ваше сиятельство, — скромно поклонился я. — Мне представляется опасным, когда изменений слишком много. Я бы не посмел менять сразу все в единое время. А вот провести эксперимент, попытаться что-то реформировать в одном, далеком от центральных губерний месте, это другое дело! Небольшими шажками. Одно за другим…
— Да-да, — не до конца поверил граф. — Это разумно. Необычайно разумно, для столь неискушенного в делах господина. И что же вы переменили в первую очередь?
— Я бы, ваше сиятельство, дозволил крестьянам переселяться на свободные земли в Сибирь. Нет-нет! Не отовсюду! Я понимаю! Хотя бы сначала из тех мест, где земель мало, или они ненадлежащего для крестьянского труда качества. Из прибалтийских губерний, из Нечерноземья…
— И что бы вам, Герман Густавович, это дало? — он явно был заинтересован, хотя и старался этого не показывать.
— В этих местах стало бы просторнее, черни не было бы повода больше роптать, что весьма способствовало бы благообразию. А в Сибири гигантские пространства простаивают без всякого применения. Выращенные там продукты могли бы быть доставлены на Уральские заводы, взамен тех, что привозят из Приволжских губерний. Это позволило бы увеличить экспорт зерна…
— Оттого вы, Герман… Вы позволите мне вас так называть? От этого, вы, печетесь о строительстве паровозной линии от Томска к Уралу? Однако! Исключительно приятно, доложу я вам, обнаружить этакую широту взглядов, в таком молодом господине! Этакие дела изрядно благообразны. Да-да! И эту мысль следует немедля донести до государя. И не спорьте! Давайте ка…
Дальше мне и говорить не пришлось. Только кивать в соответствующих местах или улыбаться. Граф сам вполне справлялся. Кортеж не успел еще свернуть с Московского на Загородный проспект, а загоревшийся идеей царедворец, уже выдал три или четыре относительно реальных способа добиться внимания царя к, теперь уже нашему общему, прожекту. Причина его энтузиазма лежала на поверхности. Строгановы владели многочисленными заводами на Урале, и перспектива кормить рабочих дешевым сибирским хлебом, не могла его не радовать.
Думаю, что он не возражал бы и против того, чтоб часть следующих в мою губернию переселенцев остановилась в его вотчинах. После февраля 1861 года все промышленники испытывали нехватку рабочей силы.