— Эт, ваше величество, Спенсеровы винтовки что ли? Али те, что на заводе Винчестера инженер Генри фабрикует?
— Так они тебе известны?
— А чего же нет-то, ваше величество? Как же можно за иными мастерами не смотреть. Где-то я что-то у них подсматриваю, а что-то и они у меня берут. Вот те же изделия из Иллиона от Ремингтона с сынами – насколь простецкие, да справные. И прочные, и ломаться там нечему, и не стрельнет когда не надо. Так и то иные жалуются. Мол, лишнее это – при открывании затвора курок взводить. А с затвором Фило Элифалетыч тоже чевой-то намудрил. Коли патрончики свободно не входят, так потом и не вытащишь…
— Эм… Любезный… Эээ… Иван, — переглянувшись прежде с великим князем, начал герцог, стоило мастеру остановится, и потянуться ложкой к пище. — Так что же там со Спенсеровскими ружьями?
Видимо не у меня одного появилась уверенность, что Мекленбург-Стрелицкий с Николаем Николаевичем, за что-то очень оружейника Орлова не любят. Александр – вон даже нахмурился.
— Господа, — поспешил выручить своего гостя царь. — Отложим пока разговоры. После о ружьях поговорим.
Вот спросят у меня какую-нибудь ерунду, и не ответить нельзя будет. Придется сидеть, облизываться и развлекать высокородных рассказами. А в животе кишка кишке била по башке. Я заторопился жевать. С этих станется нас с Ваней без ужина оставить. И царь не поможет. Не станет же он с родней из-за нас, мелких, незначительных людишек, ссориться.
Очень неприятная вышла трапеза. Так обрадовался сибирскому кушанью, а ел и вкуса не чувствовал. Жутко было ощущать себя насекомым на ладони. В той жизни даже на приеме у Самого такого не было. Что бы он мне сделал? Уволил? Ха-ха три раза. Плох тот чиновник, что себе теплую нору в какой-нибудь Госкорпорации не приготовил. Так что, еще нужно подумать – хуже мне вышло бы от увольнения, или лучше. А вот эти, любой из троих – что герцог, что князь, что царь, легким движением брови могли отправить на плаху. Просто так! Потом верноподданные прокуроры бы нашли за что.
И даже простое неудовольствие с элементарным увольнением со службы могло повлечь за собой прямо-таки фатальные последствия для моих планов. Со мной попросту никто не стал бы иметь дело. Так что, как говаривали те самые, мадагаскарские пингвины – улыбаемся и машем!
К чаю подали простецкое овсяное печенье. Государь не удержался от комментария:
— Отведайте новомодное английское блюдо из овса, господа.
— Ха, — воскликнул Николай. — А мы-то им коней кормим.
— С тех пор, — царь слегка поморщился. Даже упоминание о неудачной Крымской войне, было ему неприятно. — Как продажи хлеба пошли через Голландию и Пруссию, на Острове стали кушать всякую ерунду.