Янгыл ушла от неё повеселевшей, почувствовав вдруг, что она и впрямь стала смелее и увереннее. «Пусть только сунется!» — думала она и сжимала кулаки.
Неожиданно днём, когда дверь в кибитку была открытой, Хамза переступил порог перед изумлённой Янгыл, которая занималась по хозяйству и даже не слышала приближающихся шагов.
— Разве так встречают мужа? — со злой усмешкой спросил он.
Янгыл молчала, ожидая, что же будет дальше, что ещё скажет Хамза?
— Когда муж заходит в собственный дом, — продолжал он, — жена должна… — и вдруг сорвавшись, грозно крикнул: — принеси хотя бы чай и приготовь обед!
Янгыл только и ждала этого сигнала и слишком поспешно рванулась к двери, чтобы убежать и спрятаться от него, но Хамза, уловив её скрытое намерение и спохватившись, что жертва может ускользнуть, грубо схватил её за руку и притянул к себе.
Янгыл рванулась, чтобы высвободиться из его цепких рук, но силы были слишком неравные, и она, задохнувшись в беспомощном крике, словно соломинка, подломилась и рухнула почти в бессознательном состоянии у его ног.
После этого чёрного дня, после его ненавистных ласк, Янгыл пыталась не подчиниться ему, но Хамза жестоко избил её и после уже не стал спрашивать её, любит она его или нет, а приходил к ней когда вздумается и обращался с ней, как с собственностью, вещью.
В первые дни Янгыл не находила в себе сил, чтобы показаться открыто на глаза Гызлархан-Шетте. И когда они случайно, сошлись у тамдыра, первая жена Хамзы зло прошипела:
— Бесстыдница. Не ты ли говорила, что не дашься ему в руки: «Лицо исцарапаю, руки искусаю», — передразнила она. — Но, видно, по вкусу пришёлся мой муж? Если бы он был ненавистен тебе, ты давно бы убежала в горы, бросилась с утёса в пропасть. Но ты не спешишь туда, гелин… Ну, погоди, проклятая, я отомщу тебе, — и Гызлархан-Шетте в бешенстве сжимала свои кулаки и потрясала ими. Янгыл, словно ошпаренная кипятком, сорвалась с места и, вбежав в кибитку, упала на кошму и залилась слезами.
Вечером Хамза стал выяснять — по какому поводу поссорились жёны? И вскоре на дворе Гызлархан-Шетте послышались женские вопли и мужская ругань. Видно, Хамза благоволил к молодой жене.
Янгыл, отчаявшись, терпела всё это, словно покорная овца. Сначала она надеялась, что приедет Арзы и тогда появится какая-то надежда. Но слухов о его приезде не было. Янгыл иногда спрашивала о нём у своей подружки Джемал, которая теперь уже не разделяла её смелых взглядов на любовь и искренне восклицала:
— О боже, Янгыл, да опомнись! — с некоторый страхом и возмущением говорила Джемал. — О любви ли думать на твоём месте?