Арзы уже дожидался её. И быстро повёл он её от Базар-Тёпе в сторону Амударьи. За каменистым холмом их дожидался человек с двумя лошадьми. От отдал молча одну лошадь Арзы и тотчас вскочил на другую. Арзы вполголоса быстро проговорил:
— Теперь, Янгыл-джан, мы будем умнее. Пусть попробуют они нас догнать.
Вместе они сели на коней и рысью поскакали в сторону реки. Отъехав от Базар-Тёпе вёрст десять, свернули на запад. Лошади пошли шагом: надо было дать им отдохнуть. Ехавший впереди всадник подождал, пока подъедут Арзы с Янгыл, и сказал:
— Ну, вот теперь, Арзы-джан, считай, что нас сам шайтан не возьмёт.
— Спасибо вам, Закир-ага, — с чувством проговорил Арзы. — Если бы не вы, снова бы из моей затеи ничего не вышло.
— Ладно, ладно, сынок, — отозвался Закир-ага. — За помощь меня благодарить не надо. Лучше помолись за меня аллаху, чтобы снял с меня грех. Ведь в краже я виноват в равной мере с тобой. — Закир-ага засмеялся, и Арзы не понял: то ли шутит его старший друг, то ли действительно побаивается бога?
Они ехали всю ночь, то и дело пуская коней вскачь и вновь переводя на шаг. Под утро остановились в ауле у знакомого рыбака. Закир-ага назвал своих спутников братом и сестрой. Им отвели комнату для ночлега. Днём спутники отправились дальше. Проводив молодую чету ещё немного, Закир-ага, наконец, распрощался с ними, сказав:
— Ну, Арзы-джан, значит так… Весной приеду на «Обручеве», там и встретимся. Только будь осторожней, чтобы не узнали кто ты и откуда. Не приведи бог…
Закир-ага направил коня в сторону Амударьи, там сел в каюк, и на другой день был в Келифе. Арзы и Янгыл через три дня достигли аула Акташ и поселились у Джора-ага.
XI
Дом Джора-ага, — жилище узбекского типа, с плоской крышей и айваном — был обнесён высоким дувалом. Во дворе стоял сарай. Раньше в нём держали коз, теперь его очистили, прорубили в нём небольшое оконце в стене, вмазали стекло и молодые стали жить-поживать.
Первые дни влюблённые отчасти из-за боязни, а больше из-за того, что впервые предавались своему чувству не тайно, почти не выходили из своего жилища, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза. Только поздно вечером, когда затихала жизнь аула, Янгыл подсаживалась к жене и детям Джора-ага, а Арзы дожидался возвращения дяди и тоже усаживался на кошме айвана, и они вели долгие беседы.
— Нет, племянник, — говорил Джора-ага, — ты пока не спеши с работой. Показываться тебе на глаза аульчанам рискованно. Сам ведь знаешь: из Базар-Тёпе сюда за урюком, яблоками приезжают, увидят, опознают — беда тогда. Да и наши к вам на базарные пятницы ездят. Не приведи аллах, если Байрам Сопи узнает — пощады не жди.