Напрасный труд: Карлос и так никогда не забывал о том, что произошло здесь тридцать два года назад. Под напором троих адептов его ментальная защита не выдержала и нескольких минут, а потом… Впрочем, последствия проявились не сразу. Не сразу и не вдруг, и выглядели так естественно, что Карлос сначала даже ничего не заподозрил. Он менялся медленно и постепенно, и вместе с переменами приходили и новые, казавшиеся совершенно естественными мысли. Правда, временами снились очень странные сны, и тогда Карлос просыпался и подолгу лежал, уставясь в потолок. Нужно было что-то вспомнить — что-то очень важное, но оно ускользало вместе с призрачным, полным неясных намеков сном…
А между тем, опыты над мозгом, проводимые в лабораториях Мануна, поражали своей грандиозностью, и по мере того, как брату С'каро позволялось все дальше проникать в тайны открытий в этой области, его интерес лишь возрастал. Наблюдатель вскоре превратился в ассистента, затем ему доверили проводить операции уже самостоятельно. Карлос почти счастлив — если бы только не эти мучительные сны…
Лет через двадцать брата С'каро побаивался уже сам С'дана, и хотя все знали, что бывший разведчик «Sunrise» никогда не рвался к власти, глава Голубого Круга невольно вздохнул с облегчением, когда Карлос неожиданно исчез. (Это случилось примерно года за два до знаменитого путешествия Иеро.) С'каро даже не стали разыскивать — ни его самого, ни тех молодых адептов, что покинули Манун вместе со своим наставником.
Бог знает, почему новобранцы Голубого Круга всегда тянулись к Карлосу? Не имея возможности воспитывать собственного сына, ему действительно довелось повозиться с чужими. Вспоминать об этом сейчас было и больно и стыдно. Да, С'каро, спас многих из них от жителей Канды — но ведь и не кто иной, как он же когда-то делал те самые операции; и именно на них, братьев новообразованного Серебряного Круга, время от времени обрушивался гнев полусумасшедшего мастера. Сказать, что С'каро боялись и ненавидели — значит не сказать ничего. Только вот почему-то в редкие минуты, когда Карлос вдруг становился самим собой, те же молодые люди готовы были простить Великому Магистру все издевательства, всю его жестокость. Они словно чего-то ждали…
Карлос попытался припомнить, испытывал ли сам хоть когда-нибудь симпатию по отношению к Дэвиду, который также периодически пытался его поучать… Ничего. Ничего, кроме отвращения и ненависти. С того самого дня, как они встретились впервые. Нет, воспитатель из Нечистого никуда не годный. Неплохой воспитатель, пожалуй, получился бы из него, Карлоса, однако пока что судьба жестоко наказывала тех, кто пытался ему довериться.