Нетрудно представить, что о нем думают, например, десантники из отряда Майера. Правда, разведчик видел их мельком: когда они садились на корабль — Карлоса и десантников доставили на остров Смерти двумя разными кораблями, — но этого было достаточно. Алекс сделал вид, что не заметил, кто-то отвернулся, Марта опустила глаза. Уточнять, что именно думал в эту минуту каждый из них, не хотелось. Вот тебе и «легендарный разведчик»! С другой стороны, разве не он говорил, что для них лучше было бы вернуться на свой остров Европу, а он уж как-нибудь бы справился один. Вернее, вдвоем с Михаэлем.
Кроме него, помочь Карлосу сейчас не мог больше никто. А пока надо было держаться, держаться и еще раз держаться. Держаться… Между прочим, с первого же момента пребывания на Мануне Карлос отметил про себя одну любопытную особенность: машина, осуществлявшая ментальное давление, была отключена.
Не включили ее и позже: то ли Дэвид не любил ничего механического, то ли решил, что прекрасно обойдется и без нее — в крайнем случае прибегнув, как и в прошлый раз, к помощи двух-трех сильных адептов…
Карлос невольно вздрогнул: в замок вставили ключ.
Один оборот… второй… Время словно растянулось, и каждый миг превратился в бесконечность…
Медленно поползла открывающаяся дверь.
За ней стоял Дэвид. Такой же, как двести с лишним лет назад — те же тонкие, вечно искривленные губы, тот же крючковатый нос: трудно было даже представить, что это тело не являлось собственным телом Нечистого. Темные, глубоко посаженные глаза сейчас глядели с насмешкой: их обладатель так же рассматривал Карлоса.
— Ай-яй-яй! Ай-яй-яй! — перешагивая через порог и направляясь к разведчику, притворно запричитал Дэвид. За ним вошли и остановились у порога четыре фигуры в длинных голубых плащах.
Ого! Целых четыре — как видно, Нечистый был довольно высокого мнения о своем пленнике.
— Когда мы виделись последний раз, ты был таким молоденьким, а сейчас — седина, морщины! Что же это ты с собой сотворил? А? Карлос-Карлос… — продолжал Дэвид, однако теперь в его голосе появились укоризненные нотки. — Так-то ты ценишь сокровище, которым одарил тебя Господь…
Нечистый откровенно издевался — не спеша и со вкусом, подобно кошке, забавлявшейся с пойманной мышью, — но говорил он по-испански, и звуки родного языка, несмотря ни на что, доставляли Карлосу удовольствие; он с наслаждением впитывал их — последнее, что еще осталось. Зачем отвечать, если очень скоро Дэвид узнает обо всем сам — прочитает прямо в сознании. Стоит ему только подать знак, и те четверо, что стоят у входа…