— Догадываюсь, но выходить на палубу ночью я пока не осмелилась.
— И правильно, — поспешил согласиться Патрик. — Но если вы возьмете в провожатые меня… Сегодня как раз…
«Ого…» — Амалия начала торопливо подыскивать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отказаться: портить отношения с капитаном она не хотела.
— Вы так уверены, что луна выйдет обязательно сегодня?
Патрик снисходительно-ласково улыбнулся.
«Ну, конечно же: есть специальные астрономические таблицы — кому как не капитану их знать…»
— Так вы придете? — Голос мужчины прозвучал заметно ниже, и в нем появились характерные бархатные нотки.
Нет, с этим надо было поскорее кончать — пока не зашло слишком далеко. Амалия уже собиралась отказаться, но вдруг поняла, что еще одной — подобной сегодняшней — ночи ей не пережить…
* * *
Луна и в самом деле разливала по морю серебристое сияние, когда пассажирка, опираясь на руку капитана, поднялась на палубу. Амалия не сомневалась, что увидит нечто особенное, но такого… Море не просто блестело — оно горело настоящим искристым пламенем.
— Отец Небесный!
Удовлетворенный произведенным эффектом, Патрик не ответил. Он выпустил руку Амалии и, облокотившись на поручень…
«Планшир… — тут же мысленно поправилась Амалия. — На корабле это называется „планшир“; а прорези в борту… то есть в фальшборте — вовсе не прорези, а шпигаты…»
Наряду с этими терминологическими изысканиями Амалия невольно отметила, что сейчас Патрик кажется стройнее и выше, а его лицо… Там, на берегу, когда капитан торговался, пытаясь поднять цену за рейс, оно было совсем другим…
— А знаете, откуда взялся этот огонь? — вдруг заговорил капитан. — Когда-то очень-очень давно Океан увидел и полюбил красавицу Луну. Луна же предпочла ему Солнце: женщины всегда отдают предпочтение огню. Но Океан не смирился, и с тех пор всякий раз, когда возлюбленная заглядывает в его воды, Океан загорается белым огнем, желая показать, что и он тоже способен на страсть…
— Красиво! Это придумали вы сами?
— Пока ждал вас.
— Здорово.
— Спасибо. — Патрик смущенно опустил глаза.
— Нет, действительно…
— Мы с вами даже толком не познакомились, — перебил капитан. — Меня зовут Майкл.
Амалия вздрогнула.
— Что с вами?
— Ничего…
Майкл… Большинство населения Острова уже давно считало своим родным языком английский, лишь в некоторых немногочисленных общинах еще говорили на других.
Не родись Михаэль в немецкой общине, его, наверняка, тоже бы называли Майклом…
— Правда, ничего, — улыбнулась Амалия.
— Ну, а как зовут вас? — приободрившись, поинтересовался Патрик.
— Амалия — я уже говорила.