— Ничего, — усмехнулась Амалия. — Пожалуйста, и мне.
— Представляю, что творится сейчас с вашими родственниками.
— Думаю, пока все спокойно.
— То есть?
— Я предупредила, что несколько дней поживу у знакомой.
Главное для Амалии было выиграть время. Поэтому она оставила отцу записку, в которой сообщала, будто бы собирается погостить у Анны. Теперь же, когда шхуна находилась уже за сотни километров от Острова, телепатический контакт с отцом больше не представлял опасности: он ведь не Карлос, чтобы на таком расстоянии вытащить из ее памяти сведения, нужные для погони. Амалия была вполне довольна собой, как вдруг…
— Что с вами?
— Майкл…
В ответ словно накатила теплая волна.
— Майкл, вы… вы ведь не повернете назад?
— Выпейте. — Патрик придержал кубок, пока тот не опустел. Поставил. — Вот так… — Взял в ладонь руку Амалии. Она не отняла: не потому что боялась — это было приятно. Точно так же, как и днем, когда капитан поддержал ее за талию.
— Честно говоря, я подумывал об этом, но тогда… — он улыбнулся. — Тогда вы бы меня возненавидели… Вам захотелось настоящей жизни, захотелось приключений — разве я вправе вмешиваться в вашу жизнь?
От Патрика действительно шло тепло. Это совсем не походило на то, что Амалия ощущала рядом с Михаэлем, но и сейчас ей тоже было необыкновенно хорошо. Почему она раньше не встречала таких мужчин? Или ее чувства обострились после встречи с Михаэлем?
Амалия откуда-то знала, даже была уверена: без ее желания Патрик никогда не переступит некий невидимый барьер, но в том-то и дело, что она хотела (да, хотела!) миновать этот барьер. Хотела — и не могла. Не могла, потому что был тот вечер у камина, а потом ночь среди цветущих каштанов, и руки… С Патриком было тепло, от него веяло нежностью и уютом, но от прикосновений Михаэля словно загоралось внутри…
Огонь! Как в той легенде? «Луна предпочла Океану Солнце, потому что женщины всегда предпочитают огонь…»
И все же… Если кого-нибудь любишь — другие не существуют. Однако Патрик… Майкл… существовал. Стоило лишь слегка сжать в ответ его пальцы, и… Господи, о чем это она? Разве не ради Михаэля она оставила дочь, отца? Оказалась в открытом море? Какой тогда во всем этом смысл?
«Отец Небесный, помоги…»
Амалия не сразу поняла, что произошло: откуда здесь, среди тепла и какого-то сладкого отчаяния вдруг появилось отчаяние настоящее и… она бы сказала, бешенство.
— Майкл, ни о чем не спрашивайте — я все объясню потом…
«Хвала Создателю, ты жива!»
«Отец…»
«Где ты?»
«Отец, успокойся, со мной все хорошо…»
«С тобой — возможно, но я… мы… Так, где ты находишься?»