– В этом квартале я живу уже двенадцать лет и четыре из них возглавляю Комитет. Мне никогда не нравился этот дом. Пока не умер старый Хосе Мануэль, там каждую ночь гуляли до рассвета. Он ведь на молодой женился.».
Осорио мягко прервал ее:
– Простите, Сойла, но… не могли бы вы начать с более отдаленных времен, ведь, кажется, у Хосе Мануэля было два сына…
– Да. Один из них, Франсиско, в Соединенных Штатах, уже давно, и учился там, еще ребенком отправили. Второй, Рамон Абель, был полицейским. Здесь, в квартале, о нем мало знают, но говорят, что он убил не одного человека. Ездил на машине с радио.
– Вы его знали?
– Нет, лично знакома не была, но могу сказать, что он был высокий, с усами…
– Носил очки?
– Очки? – Женщина задумалась. – Нет, теперь я вспомнила. В очках были солдат и матрос, которые ездили с ним в машине, а Рамон Абель очков не носил. Глаза у него были большие, красивые.
– Были?
– Да ведь он умер. В шестидесятом году, месяца я сейчас уже не помню, но точно в шестидесятом. Он тайно отправился в лодке на Ямайку, но лодка затонула, и все погибли, кроме одного пловца, который спасся и рассказал, как было дело… Конде, кажется, его зовут, нет, Конте. Он говорил, что в лодке был Рамон Абель.
– И вы его больше не видели?
– Конечно, нет. Как раз после его смерти прекратилось веселье в доме его отца, и он стоял таким, как вы его видите теперь, – тихим, запертым.
– Там никто не живет?
– Живет Хулия, третья жена Трухильо, но я хочу сказать, что вид у дома такой, будто там никого нет: двери и окна всегда закрыты.
Рубен выразительно посмотрел на Осорио.
– Потом Хосе Мануэль умер, – продолжала женщина, – умер от печеночного цирроза, так, кажется, это называется, словом, от печени. Я это знаю, потому что он иногда приходил к моему мужу. Муж сейчас работает в береговой охране, а раньше работал в книжной лавке, вот Хосе Мануэль и просил его принести свои любимые книги про всякие там ужасы и приключения. Рамон Абель тоже любил такие книги. Кстати, Рамон Абель – сын Хосе Мануэля от второй жены.
– Вы знаете эту женщину?
– Нет, не знаю даже ее имени.
– Скажите, Сойла, Хулию посещает кто-нибудь?
– Конечно! Сейчас вспомню, кого видела. Приходил сюда брат Хосе Мануэля, Хосе Антонио его зовут; кажется, он работает в Институте аграрной реформы. Братья не ладили между собой и часто ссорились. Весь квартал слышал, как они скандалили, но не знаю из-за чего. Потом Хосе Антонио перестал ходить к брату и явился лишь на его похороны. Странные это были похороны, лейтенант! За гробом шли только Хосе Антонио и Хулия.