Я сделал вид, будто меня осенило:
— Боюсь, полиция ни за что не поверит, что он напал на нас без всякой причины, и у нас будет куча неприятностей. Ты рискуешь, что против тебя выдвинут обвинение в убийстве. Надо избавиться от трупа.
Марта нервно грызла ноготь большого пальца.
— Это рискованно.
— Да, но куда меньше, чем если в тебя вцепятся полицейские.
Она не ответила, и в течение нескольких секунд мы пребывали как бы на no man's land6, выйдя из своих привычных ролей, точно актеры, уединившиеся на сцене для беседы. Наконец Марта произнесла:
— Ты, пожалуй, прав.
— Да не пожалуй, а точно.
— А каким образом ты собираешься от него, как ты говоришь, избавиться?
Об этом как раз я все время напряженно думал. И речи не могло быть о том, чтобы вывезти труп в багажнике машины, рискуя погореть при первом же обыске. А потом, куда его выбросить?
Я не очень-то верю в утопление трупов где-нибудь в болоте, в топях, которое описывается в куче детективов. И сжигать свою машину в подстроенной катастрофе у меня тоже не было ни малейшего намерения. Тем паче в ближайших окрестностях Женевы нет отвесных прибрежных скал достаточной высоты. Фил должен исчезнуть так, чтобы его останки невозможно было идентифицировать. Марта в молчании смотрела на меня, и тут мне пришла идея.
— Печь.
— Что?
— Его можно сжечь в топке под котлом отопления. Топка достаточно мощная. Не останется никаких следов. Как будто он никогда не приходил.
— Жорж, но это чудовищно!
— Но он мертв, Марта, мертв, это уже никто. — Я ткнул пальцем в сторону Фила. — Это все равно что подвергнуть его кремации.
Я понимал всю отвратительность и макаберность нашего диалога, но все равно его надо было продолжать:
— По-честному, я думаю, это наилучшее решение.
— Окончательное решение7, — с презрением бросила Марта. — Не знала я, что ты окажешься адептом печей крематория…
— Я думаю, сейчас не самый подходящий момент заводить полемику на эту тему. Ты мне поможешь или нет?
— Помогу.
— Хорошо, тогда помоги мне его поднять.
Он был не очень тяжел. Фил мало ел. Его единственной страстью была игра. Он мог провести несколько дней подряд за покерным столом, подкрепляясь только спиртным и крекерами. Бедняга Фил. Никогда, даже в самых бредовых своих снах я не смог бы представить себе, что Фила убьет Марта. Это было столкновение двух планет, которые никогда не должны были встретиться. Что-то, видно, повредилось в моем микрокосмосе.
Мы стащили тело Фила в подвал. Нам стоило большого труда поднять его и засунуть, сложенного вдвое, в топку, и при каждой очередной попытке я думал, что Марта сломается. Но она ничего не говорила и только утирала пот, заливающий ей глаза. Наконец я захлопнул металлическую дверцу. То, что я здесь вместе с Мартой собираюсь сжечь труп Фила, было до такой степени невероятно, что я ощутил вдруг полную отстраненность, словно являюсь всего лишь зрителем, который рассеянно следит за приключениями этого несчастного болвана Жоржа Лиона. Я поставил расход топлива на максимум, стараясь не думать о том, что делаю. Потом мы поднялись наверх, и я, хоть время было утреннее, плеснул себе изрядную порцию коньяку. Марта молчала. Похоже, она была в шоке. По крайней мере, должна была быть. Она приблизилась ко мне: