– Ты что сделал, кретин? – заорал Кеосаян. Тело каперанга сползло ему под ноги.
– Какой номер инструкции? – спокойно спросил Август у Иецелниекса.
– Номер четыре. «Любой военнослужащий, попавший под вражеский ментальный контроль, должен быть немедленно уничтожен». Но ты, каплей, сейчас тоже умрешь. Мучительно, без инструкции.
– Возражаю, – Белкин достал из кармана пробирку, на этот раз не пустую. Раздалась брань сразу на трех языках.
– Надо же, впервые и блеф и натс в одной руке!
Август взвесил пробирку в руке, оглядел всех в салоне.
– Гунтис, Артак Минасович… Андриенко, как вас? Борис? Прекрасно! Итак, предлагаю: мы взлетаем и направляемся в район эскадры моего отца, я покажу местоположение. Он тоже локальное божество, не Атлач-Нача или Подводный Хозяин, но про Роберта Андреевича Белкина, надеюсь, слышали? Контр-адмирал, а?
Все знали, все слышали. Никто не возражал.
– Официальная версия такова: каперанг Романцев действовал под влиянием «паутины», и Иецелниекс поступил строго в соответствии с инструкцией номер четыре.
– Но след «паутины»…
– Надеюсь, Артак Минасович не откажется вырезать кусочек плоти со спины бывшего начальника. Или остаются какие-то химические следы?
Кеосаян помотал головой и полез в саквояж за инструментами.
– Борис, взлетаем!
Гидроплан закрутил винты, точки над морем стали почти неразличимы, а потом пропали вовсе. Остались лишь бакланы и облака. И еще остались счета – за Вахина, за Силина и тех парней, что погибли на батарее. У нас хорошая память. Придет время – посчитаемся за всё.
Юрий и Татьяна Бурносовы
СВЕТЛЫЙ ПУТЬ
Самые прекрасные фильмы сделаны русскими.
Жан Морис Эжен Клеман Кокто
Режиссер аккуратно сложил вчерашнюю «Правду» и сунул ее в специальный держатель на стене. В огромном иллюминаторе был виден уползающий вдаль Ленинград, а чуть левее в небе – маневрирующее звено И-16 с красными звездами.
– Пока летают, – прогудел низкий голос, и режиссер оглянулся. В купе вошел пожилой полковник. Совершенно лысый, но с густыми пшеничными усами, на груди – медаль «XX лет РККА» и потертый орден Красного Знамени. Судя по возрасту и выправке, еще из царских, они все как-то выделялись из других краскомов…
– Колобанов, Илья Ильич, – представился тем временем полковник, протягивая руку с безукоризненными холеными ногтями.
– Александров, Григорий Васильевич.
– Вот и славно, – полковник сел напротив. Восьмиместная пассажирская кабина была пуста, из Ленинграда сегодня почти никто не летел в Москву. Впрочем, так оно и лучше, свободнее и спокойнее. – А я торопился, видите ли, и не успел на земле подготовиться. Пришлось в здешнем буфете, но не жалею. Отличный коньяк, а закуска у меня с собой всегда.