Было как-то не по себе оттого, что приходится сообщать о тех, кого я считала своими друзьями, кому полностью доверяла… Но я вспомнила наш с тобой разговор и стала писать.
Я кончила, остается только поставить мое новое имя. Тут меня охватывает не изведанное ранее чувство. Именно в тот момент, когда подписывалась, я поняла, что сделала решающий шаг в своей жизни. Лиана. Звучит красиво. Я долго, словно первому ребенку, выбирала себе имя. Мне хотелось, чтобы оно было коротким и легким. Наконец я остановилась на имени дочери своей подруги.
Она об этом никогда не узнает.
Лиана только что ушла. Ее первое донесение не назовешь удачным. Но по-другому быть не могло. Бедняжка и так покрылась испариной, переступая порог. Это всегда случается с теми, кто приходит на первую встречу. Из машины я видел, как Лиана пересекла улицу. Она несколько раз посмотрела в одну сторону, в другую, миновала дом, где я должен был ее ждать, даже не взглянув на дверь.
Потом поднялась двумя кварталами выше. Когда Лиана повернула обратно, я направился к подъезду и вошел.
Лишь минут через восемь она постучала. По лицу ее было видно, как она волнуется. Я улыбнулся ей. Она справилась с первым заданием, а этот шаг особенно труден для таких, как Лиана, – их постоянно раздирают противоречивые чувства.
– Добрый вечер, Лиана.
Я впервые назвал ее этим именем, а настоящего никогда больше не произнесу.
Худощавая женщина погасила сигарету. Взяла сумочку, встала и наклонилась к тем, кто сидел за столом.
– Пойду сделаю пи-пи. Сейчас вернусь.
Она обогнула стол, пошла по длинному широкому коридору и у двери туалета обернулась. Коридор был пуст. Тогда она быстро вошла в телефонную будку и набрала номер. Слушая звучавшие в трубке гудки, выглянула наружу. Никого.
Ей ответили.
Вот не подумала бы, что способна произвести обыск в чужом доме. Когда он передал мне это задание, моим первым побуждением было отказаться. Но он даже не стал слушать мои сбивчивые возражения, а просто назначил встречу в кинотеатре «Ривьера» и назвал место «где я должна сидеть. В этот час народу в кино почти не было. Я догадалась о его присутствии, лишь когда он попросил разрешения пройти. Он оперся на ручку кресла, где лежала моя рука, и я почувствовала в ней ключ. А он прошел дальше и сел через несколько рядов. На меня он не обращал никакого внимания, хотя я продолжала на него смотреть. Через несколько минут я покинула зал.
Даже в автобусе я все еще сомневалась, что смогу это сделать, а сойдя на остановке, совсем растерялась. Я побрела по улице, где жили Лефевры, то замедляя, то ускоряя шаги. Я не знала, подождать ли, пока пройдут люди, оказавшиеся рядом со мной, или смешаться с ними. Когда я вошла в садик, сердце, казалось, было готово выскочить из груди… Затаив дыхание, я вставила ключ в замок. А что, если кто-нибудь случайно окажется дома? Он сказал мне, что приняты все меры, что никого не будет, – ну а вдруг произойдет что-нибудь непредвиденное? Ведь и я сама иногда возвращаюсь в неурочное время – захочется вдруг побыть дома. Я прикрыла за собой дверь. В доме стояла мертвая тишина,