— Хочешь горячего шоколаду? — спросил он, снимая пальто.
«Господи! Какой еще горячий шоколад!» — подумала Кэрол.
Он повесил пальто и вопросительно посмотрел на нее.
— Спасибо, не откажусь!
Она не находила слов, чтобы начать разговор, ради которого пришла.
— Ты что-то плохо выглядишь.
— Я почти не спала этой ночью… или прошлой?
Он с беспокойством посмотрел на нее, но ничего не сказал. Это было так на него не похоже, он даже не поинтересовался, что вызвало бессонницу. Кэрол уже не сомневалась, что существует какая-то страшная тайна, которую вот уже много лет от нее скрывают.
Она поставил на стол две чашки и сел рядом.
— Так о чем же?..
— Что папа имел в виду вчера, когда говорил, что ни о чем не сожалеет? Ведь он это сказал не просто так, правда?
— Скажи мне, почему именно сейчас тебе больше всего захотелось узнать именно об этом?
— Ну, допустим, не больше всего. Но, тем не менее, я хотела бы услышать правду.
Она помолчала, раздумывая.
— Отец говорил, что он правильно сделал, когда остался здесь и никуда не уехал, потому что так было лучше для него, мамы и для вас, Калли. Такое впечатление, что ему пришлось выбирать. Почему? Почему он должен был уехать? И что изменилось, когда он остался?
Калли чуть наклонился в сторону, сунул руку в карман и достал зажигалку.
Кэрол подалась вперед и требовательно, глядя прямо в глаза, сказала:
— Калли, мне нужна правда. Я хочу знать, что вы с отцом скрывали от меня. Кажется, я совсем запуталась. И, быть может, многое станет ясно после того, как вы мне все расскажете.
Калли неторопливо прикурил сигарету.
— Кэрол, зачем ворошить прошлое? Я думаю, в этом нет необходимости.
Она задумалась. Действительно, стоит ли? Просто забыть, что сказал отец, убежать, скрыться! Но ведь она всю свою жизнь пряталась, бежала прочь от темного, неведомого ей леса, пробиралась сквозь чащу к спасительной опушке, поминутно натыкаясь на следы греха, которые старалась не замечать.
Пора остановиться. Пришло время вернуться назад и испить до дна эту чашу.
— Я должна решить это сама. Объясните, что имел в виду отец?
Калли горько усмехнулся.
— Знаешь, я всегда беспокоился, что у тебя слишком мягкий характер. Но сейчас я просто потрясен: ты не такая слабенькая, как мне казалось!
— Я была очень наивной, думала, что люди на самом деле такие, какими я их вижу, и чудовища — лишь плод моего воображения. Боже! Как я заблуждалась! Ведь все совсем иначе, Калли, да?
Он сделал еще одну затяжку и потушил сигарету.
— Ты права, моя девочка, многое в этом мире для нас — загадка, и люди совсем не те, за кого себя выдают.