Лондонцев на улицах не было вообще. Ни радующихся — это понятно, ни протестующих. Чопорная старая Англия изволила проигнорировать акт ее завоевания.
На мосту генерал подумал даже тормознуть танк, развернуть башню и сделать пару отметин на Вестминстере. Может, этим пробьется показное равнодушие. Он сдержался — мы же не дикари, чтобы без повода рушить аббатство.
Почему-то до глубины души задела глупая выходка Джейн. Мысленно он вернулся в минуту, когда пылающая гневом женщина лихорадочно щелкала ударником по пустым барабанным гнездам.
— Дорогая, неужели вы хоть на секунду подумали, что я проведу ночь в опочивальне с малознакомой леди, оставив револьвер заряженным, или не попытаюсь отвести его от своего лба?
Англичанка отшвырнула бесполезное оружие и заплакала.
— Давайте прекратим этот шекспировский театр о Клеопатре, казнившей наутро любовников. Я не буду поднимать шум. Одевайтесь и проваливайте. Вас пропустят.
Слезы высохли, как по волшебству. Женщина шагнула к окну, за которым свистел безжалостный промозглый ветер. Другого не бывает в Бристоле в конце декабря.
— Куда мне идти… Среди ночи…
— Это уж вам решать. Или хотите остаться?
О дальнейшем барон не любил вспоминать, пусть эта история вполне подошла бы к числу рассказываемых в компании старых приятелей по конной гвардии. Почему-то произошедшее невероятно его возбудило. Злость на себя, чуть-чуть поверившего, что английская шлюшка нуждается в его обществе, жесткое разочарование при виде щелкающего у носа «нагана», покорная фигура в белом… Он вскочил, схватил ей поперек талии, бросил на кровать. Белую длинную сорочку в кружевах не задрал и не снял, как давеча, а грубо порвал. Так же резко вогнал в женщину своего гусара, будто вонзаясь танковой дивизией в центр Альбиона. Никаких церемоний! Минутная слабость может стоить жизни. Мы — завоеватели, они — покоренный народ. Нам плевать, отчего стонут их бабы, от боли или наслаждения.
Наутро он таки выпроводил Джейн, а сегодня, проезжая мимо Ватерлоо-роуд, почему-то устыдился той ночи. Столица, как и вся Англия, лежала перед ним, раскинув в стороны ноги на кровавых простынях, побежденная, изнасилованная, но не сдавшаяся. Отчего-то показалось, что он, генерал танковых войск, барон и кавалер большинства существующих орденов Российской империи, ничем не лучше того интендантского поручика. И дело совершенно не в блуде с вдовой. Подобные случаи нередки у офицеров сухопутных армий на оккупированных территориях, им мало кто придает значение. Но сотворенное с Англией в соучастии с кайзером явно превысило грехи британской короны и ее спесивых джентльменов. По-хорошему надо вывести войска и предоставить островным народам самим решить, сколько государств сохранится на этой земле. Германцы и слушать подобное не захотят.