Вместе с эсминцем сопровождения два корабля собрали на борт дополнительно около трех тысяч человек из других экипажей и остатков сухопутных частей. Остальные разбежались по Китаю в страхе приближаться к месту бойни, прямо-таки из мистического ужаса. Наметив маршрут до Йокогамы, корабли вышли из бухты, сразу же затонув на русской минной банке. Быть может, кто-то и спасся.
Генерал МакГоверн не знал, что задержка с его снятием с поста командующего экспедиционным корпусом произошла не от литературных дарований штабного коллектива. Более чем сомнительные успехи на Дальнем Востоке совпали с восстанием в оккупированной германцами Англии и невероятном наплыве добровольцев из числа уроженцев Альбиона, желающих освобождать свой ненаглядный остров. Находившиеся в колониях на момент крушения империи, они перебрались в США, осесть не пожелали и назойливо требовали воевать с Германией, а не изображать состояние войны. Изгнанный английский король Георг, вместо того чтобы сидеть и благодарно наслаждаться мирной жизнью, будоражил эту свору призывами незамедлительно освободить Родину. Узнав, что число британских волонтеров превысило полмиллиона, превращаясь в социальную проблему, президент и конгресс постановили перенести усилия на европейское направление.
У МакГоверна не забрали ни единого корабля, воздержавшись гонять их в Атлантику через половину планеты, но и подкреплений не подбросили. Промучившись больше месяца, генерал с трудом наскреб минимально необходимое количество сухогрузов, подумывая уже о заурядном морском разбое, погрузил на них войска из Хонсю, поднялся сам на флагман и дал приказ выдвигаться на Владивосток.
Он не питал иллюзий. Имея двести тысяч общей численности сухопутных сил и экипажей кораблей, он не мог рассчитывать на победу в битве с Российской империей, которая ныне больше не воевала ни с кем, а только лично с ним, МакГоверном. Он надеялся разбить Владивостокскую эскадру, овладеть городом и дать президенту козырь для заключения мира на принципиально иных условиях, нежели это возможно сейчас. Конечно, будь в распоряжении ресурсы, бездарно погубленные в Китае… Об этом поздно сожалеть.
На капитанском мостике «Пенсаколы» генерал чувствовал, почему моряки считают себя высшим сословием и свысока смотрят на «сухопутных крыс». Во-первых, сам линейный корабль — это десятки тысяч тонн брони, оружия и моторов, а не просто винтовка или шашка в руках. Во-вторых, на состояние души влияет безбрежный морской простор и ощущение себя хозяином в нем. А кто усомнится в хозяйских правах, к его услугам четыре башни с орудиями главного калибра в четырнадцать дюймов, по два ствола в каждой, плюс трех- и шестидюймовая мелочь.