И лишь на очень высоком уровне различие стирается. Президент, Министр обороны или даже командующий экспедиционным корпусом управляют и пехотой, и кораблями.
— Радиограмма, сэр.
Из Белого дома? Из Министерства?
Нет, сообщение пришло всего-навсего от воздушного разведчика, оснащенного передатчиком. Как не столь важное, радист вручил его командующему эскадрой, а не МакГоверну.
Весьма просторный мостик «Пенсаколы» заполнен высокими чинами. Генерал непременно имеет при себе пару штабных офицеров для поручений, адмирал тем более. Кроме того, на мостике обычно пребывает капитан корабля, у которого офицеров тоже в достатке. Поэтому помещение напоминает скорее офицерский клуб, нежели командный пост соединения.
— Читайте.
— Обследовано пространство на пятьдесят миль вперед, сэр. Дымов надводных кораблей не замечено. Предположительно виден след подводной лодки.
— Адмирал, я запретил отправку субмарин в этот район.
— Так точно, сэр. Возможно, русская.
— Усильте наблюдение.
Моряк не смог скрыть раздражения. Ох уж эти сухопутные! Удвоить караул, увеличить внимание, утроить силы… Сколько придумано глубокомысленных и пустых команд, которые отдаются начальниками, на самом деле не знающими, что приказать. Какая, к дьяволу, разница — будет там кружиться один или два аэроплана?
— В таком случае разрешите атаковать ее, сэр.
— Конечно. Чего вы медлите?
Адмирал отвернулся от МакГоверна и приказал взлететь сразу четырем «Де-Хэвилендам», чем сыграл на руку русским, сам об этом не подозревая.
Небольшая подводная лодка водоизмещением около семисот тонн довоенной постройки, по современным меркам, не годилась уже ни для чего серьезного, кроме патрулирования невдалеке от базы на острове Русский и учебных походов. Она и зенитного перископа не имела, оттого экипаж не подозревал о воздушной угрозе, пока вокруг корпуса не посыпались авиационные гранаты, а в визире над волнами мелькнула двукрылая тень.
— Срочное погружение! Полный вперед! Лево руля! — скомандовал капитан, лихорадочно соображая, сподобились ли его угостить не в меру резвые владивостокские летуны или откуда ни возьмись нарисовались американцы. На наших не похоже: те летают с бомбами потяжелее, взрывающимися на глубине. А тут словно эсминец обстрелял «трехдюймовкой» — шумно, но не серьезно.
Отойдя мили три в сторону, лодка всплыла, и в эфир полетели точки-тире о бомбардировке. Нет у Америки аэропланов, способных так далеко улететь от Хоккайдо или Хонсю. Стало быть, поблизости авианосное судно. Дорогим гостям — дорогую встречу.
МакГоверн рассчитывал подобраться к Владивостоку перед рассветом, обрушить на город и на крепость Русского острова огневую мощь эскадры, в этот же день захватить островные укрепления, на следующий завершить оккупацию города. Поэтому, чисто выбрив свободные от густой растительности участки физиономии, он уже в три часа утра выбрался на мостик флагмана, волнуясь, как девица перед первым свиданием. Во Владивостоке не может быть ни большой армии, ни флота. По крайней мере, так утверждает японская разведка. Превосходство в живой силе минимум четырехкратное. А ведь нужна всего одна реляция о сокрушительной победе, после которой мир русским можно предложить на условиях Вашингтона.