- Напрасно смеешься! - заметила она.
- Я не смеюсь.
- Тогда пошли?
- Пошли.
Мы миновали цветущий сад и стали взбираться на невысокий холм, поросший высокотравьем. Холмы эти тянулись длинной грядой вдоль неширокой, но полноводной и бурной речушки. Ганга не особо следила за своими четвероногими друзьями, а они, к моему удивлению, и не думали разбредаться, послушно следуя за нами, успевая при этом поедать сочную траву.
Девушка шла легко и свободно. Иногда я даже отставал от нее. Сейчас я стал замечать, что мы почему-то не спускаемся в долину, а наоборот все выше и выше поднимаемся по пологому склону горбатого холма. Горы здесь подступили вплотную - они стояли справа и слева, были ниже нас и поднимались к самому небу, загораживая далекий горизонт. Можно было охватить взглядом всю их панораму, и, казалось, стоит протянуть руку, и коснешься ближайшего склона. Синяя дымка поднималась снизу, где у подножий сгущалась фиолетовая мгла, к ослепительно сверкающим на солнце снеговым шапкам пурпурных и зеленоватых скал. Травы вокруг золотились, как богатые ковры. От этого близкого соседства гор меня охватило непривычное волнение, и в тоже время горные красоты пробуждали в душе радостное, восторженное ликование.
Ганга беспрестанно лепетала на всевозможные темы, показывая себя широко эрудированным человеком. Ее голос звенел в стоящей вокруг тишине хрустальным колокольчиком. А я старался всячески поддерживать беседу, но дорога, которую она выбрала, все больше казалась мне странной. О чем я не преминул сказать ей.
- Ты уверена, что так мы дойдем до транспортной станции? По-моему, нужная нам дорога проходит значительно ниже, по долине.
Ганга окинула меня внимательным взглядом, не останавливаясь, и продолжая жизнерадостно шагать среди высокой травы. После некоторого молчания, сказала с какой-то странной интонацией:
- Этот путь гораздо короче. Я всегда хожу здесь. Другая дорога идет через долину, но делает большой крюк.
Я понял, что не стоило спрашивать ее. Нужно было как-то выходить из создавшегося положения, и я спросил:
- Послушай, Ганга! Значит, ты каждый день встаешь так рано, чтобы пасти своих коз? И не устаешь?
- Нет, - покачала она головой. - Совсем не устаю. Я встаю не раньше всех остальных в Трудовом Братстве. И потом, на природе невозможно устать. Разве ты устаешь, когда слушаешь красивую музыку, или смотришь на великолепные картины?
- Конечно, нет. Но это же совсем другое дело.
- И вовсе нет! Послушай музыку ветра, музыку трав, птичьих голосов, музыку гор! Посмотри кругом! Разве можно всем этим не восхищаться?