- Прошу вас, постарайтесь вспомнить, кто передал вам эту записку! - попросил я. - Это сейчас очень важно!
- Нет, честное слово, не помню!
Сейчас Виджаядев был похож на добродушного растерянного медведя. Неожиданно меня озарило. Не знаю, как это назвать - интуицией или наитием?
- Возможно, он был худым, высоким и светловолосым, с бледным, таким болезненным лицом? - подсказал я.
- Мм-м... Как будто бы... - неуверенно произнес начальник ГСС и покосился на меня. - Точно утверждать не стану.
Я сел рядом с ним на сидение, задумчиво глядя в пространство пред собой.
- Поймите, мы сделали все возможное, - заговорил, словно оправдываясь Виджаядев, - все, что было в наших силах.
- Да, да, конечно! - устало отозвался я.
- Будем возвращаться? - спросил пилот, заглянув к нам из кабины.
Виджаядев и его молчаливый помощник вопросительно посмотрели на меня.
- Нет. Пролетим еще раз над ущельем!
Я прошел в пилотскую кабину, сел в одно из свободных кресел. Пилот привычно потянул на себя штурвал. Аппарат на мгновение завис на месте, не спеша, развернулся и неторопливо двинулся на север.
После широкой долины мы сразу окунулись в узкое ущелье. Красные стены его были полны забелевших трещин, точно страницы древних рун. Полчища горных вершин парили в бесконечных просторах, наполненных искрящимся чистым сиянием снегов. Их подножья утопали в вечной тени, и казались мрачными и унылыми. Когда же гравиплан вдруг опускался туда, его обступали грозные стены и осыпи круч, порывы ветра начинали сильно раскачивать аппарат, грозя разбить его о скалы. Туман, исходивший от мутных потоков, бесновавшихся внизу, сгущался все больше, обволакивая горные склоны, и пилот был вынужден поднять гравиплан на добрую сотню метров над этой мокрой и сумрачной глубиной. После нескольких неожиданных подъемов и поворотов в узких проходах, мы оказались на широком пространстве, окруженном разноцветными горами. На западе череда зубчатых вершин теснилась крутыми обрывами и осыпями, постепенно переходя в узкий туннель, уходивший в мрачную сырую мглу, поднимавшуюся со дна горного потока.
- Вот оно, Монастырское ущелье! - сказал Виджаядев, склонившись ко мне.
Даже отсюда были видны тучи брызг, поднимавшихся над водой. Солнечные лучи, с трудом достигавшие дна ущелья, дробились в них радужными всполохами. Ледяной ветер сгонял мокрую дымку на скалы, где она оседала наплывами инея. Отвесные стены ущелья поднимались рядами, закрывавших небо, обледенелых уступов. Далеко внизу можно было разглядеть едва приметную горную тропу. Петляя, она тянулась вверх по склону, вырываясь из темного мира ущелья, и от перевала к перевалу вела к отдаленному уступу горы, нависавшему над горной рекой. Наш аппарат поднялся высоко над горами, и я разглядел, что на этом уступе приютилось странное полуразрушенное сооружение, похожее на гнездо сказочной птицы.