В аллее гелиодендронов мы шли некоторое время молча, прислушиваясь к приятному гулу ночных насекомых, перелетающих с одного светящегося цветка на другой. На черном небе огненной росой сверкали звезды. Среди них выделялись ярким блеском Туанга — царица северного неба.
— Туанга! — задумчиво заговорила Аэнна. — Когда я смотрю на нее, мне кажется, что там, в немыслимой дали, живут на цветущей планете невыразимо прекрасные существа. Их разум сверкает подобно голубой звезде Туагне, словно вобравшей в себя весь свет мирового пространства. И никакие черные провалы Космоса не затмят этот блеск, никакие вселенские катаклизмы не сокрушат могучую цивилизацию, вставшую на путь вечного совершенствования и развития. Со временем и наша Зургана станет такой же. И тогда две прекрасные цивилизации, разделенные огромным расстоянием, найдут друг друга, сольются, чтобы стать еще могущественней и прекрасней, чтобы в неизмеримых глубинах Космоса искать себе подобных. И так без конца. Разум Вселенной будет разгораться все ярче и ни когда не погаснет, не станет жалкой игрушкой в руках гигантских стихийных сил. Перед ним вечная борьба с природой, вечная и неутолимая жажда творчества и познания.
Смутившись, Аэнна усмехнулась и сказала:
— Вот видишь, я тоже начала выражаться патетически, как и мой отец. Но я иначе, чем он, представляю развитие мирового мыслящего духа. Конечно, разумные обитатели отдельных планет, достигнув определенного и даже сравнительно высокого уровня развития, все же, вероятно, гибнут в потоке всесокрушающих враждебных сил Космоса. И задача могучих цивилизаций не покорять их, не господствовать над ними, а помогать. Здесь я не согласна с моим отцом и его горячим единомышленником.
— С каким единомышленником? — спросил я. — Это с тем тощим и лысым шероном?
— Да нет же, я имею в виду тебя, — рассмеялась Аэнна. Но слова ее звучали скорее дружелюбно, чем насмешливо.
— Это же клевета, Аэнна, — возразил я. — Идея агрессии, этакого космического разбоя, у меня вызывает отвращение. К тому же я считаю, что величайшие достижения науки неотделимы от высшей гуманности. Покорение других планет, господство над ними вообще невозможны нигде и никогда. Само по себе освоение Космоса предполагает такой высокий уровень сознания, который исключает все это.
— Ты так думаешь? А напрасно. То есть мысль вообще-то правильная, но не во всех случаях. Конечно, на подавляющем большинстве населенных планет общество разумных существ развивается в принципе таким же путем, как и у нас на Северном полюсе. Развитие смутных эпох завершается великим переворотом, установлением гармонического общества на всей планете. Однако не исключена и другая возможность. На какой-нибудь планете цивилизация, даже достигнув необычайных научно-технических высот, может получить уродливые, злые, антигуманистические формы. Ведь перед нами пример не только Северного полюса, но и Южного, где иерархический общественный строй держался тысячелетиями при очень высокой культуре. Почему-то у нас недооценивают историю многовекового господства шеронов, считая это господство высококультурной расы чем-то случайным, незакономерным. Расскажи, например, что ты знаешь о шеронате?