— Максим?.. — Лао Лян с сомнением присматривался ко мне. — Неужели это действительно ты?.. Ну, да, точно!
Он радостно обнял меня за плечи и повернулся к остальным.
— Братья! Это Максим! Максим Новак — землянин! Они пришли освободить нас! Вы слышите?
Радостный ропот разнесся над головами людей. Не веря своему счастью, они обступили меня со всех сторон, пытаясь потрогать, обнять, протянуть руку в горячем пожатии. Я видел, как загорелись надеждой их глаза, давно уже с обреченностью смотревшие на мир. В этот миг их сердца снова обрели веру в справедливость.
Звуки перестрелки постепенно стихали, и на краю рва неожиданно появились Кулак, Рэд и Хо. Разгоряченные боем, возбужденные, они стояли, глядя сверху на меня и всех остальных, и не могли произнести ни слова. Правая рука Кулака лежала на перевязи, и темное пятно крови растеклось по рукаву его рубахи.
— Что с тобой? Ты ранен? — забеспокоился я.
— Пустяки! — отмахнулся староста здоровой рукой. — Так, царапнуло малость… Но я тому гаду тоже! — и он угрожающе потряс над головой увесистым кулаком. Посмотрел на меня.
— Ты как?
— Со мной все в порядке. Хо, что с охраной?
Старик устало оперся на ствол своего грозного карабина. Слегка наклонил голову:
— Все кончено! Мы победили их!
В это время кто-то направил прожектор на вышке в нашу сторону, и все мы смогли увидеть другую половину лагеря за забором, где были женщины. Напуганные ночной перестрелкой не меньше остальных заключенных, они сбились около барака, пытаясь укрыться под шатким навесом. Я приник к колючей проволоке, с замиранием сердца всматриваясь в темные женские фигуры, но Юли среди них не было. Неужели с ней что-то случилось? Неужели она случайно попала под шальную пулю, и теперь навсегда и безвозвратно потеряна для меня? Теперь, когда мы, наконец, одержали победу!..
В отчаянии, царапая в кровь руки, я принялся ломать колючую стену, стремясь перебраться через забор. Видя мое волнение, на помощь мне пришли мои товарищи, и остальные заключенные. Совместными усилиями мы повалили целый пролет забора, и я, спотыкаясь и выкрикивая имя жены, бросился к бараку, чувствуя, как бешено, колотится мое сердце. И тут, казалось, судьба сжалилась надо мной. Я увидел ее — живую, испуганную и взволнованную не меньше меня. И сердце мое радостно взлетело к небу, благодаря его за чудо.
Она бежала мне навстречу, спотыкаясь и падая, не обращая внимания на разбитые колени. Через минуту я подхватил ее в свои объятия — обессиленную, измученную, такую родную и любимую! Крепко-крепко прижал ее к своей груди, зарывшись лицом в ее пыльные волосы. Когда она подняла ко мне свое лицо, я увидел ее глаза — море счастья и безудержных слез.