Лава (Дмитрюк) - страница 2

Вдруг один из солнечных лучей отважно скользнул по ее спине, и гладкая кожа заблестела, словно начищенная бронза. Осторожно, стараясь не разбудить Юли, я просунул руку под подушку и, ощутив там холодную твердость металла, достал тяжелый двадцати зарядный «Вектор-Агрэ», зловеще блеснувший никелированным стволом в лучах света. Широкая, отделанная костью, рукоять привычно и удобно легла в ладони. Я нажал крохотный рычажок, и из рукоятки послушно выскользнула обойма, скалясь двумя рядами остроносых пуль. Патроны были настоящими, боевыми. Каждый из них мог унести чью-то человеческую жизнь, причинить кому-то боль и страдания. Болезненно поморщившись, я загнал ее обратно в рукоятку пистолета и положил оружие на низкий столик, стоявший тут же, около кровати.

Медленно сев на постели, ощутил босыми ногами приятную мягкость ворсового ковра на полу. В зеркале висевшем напротив, у двери, ведущей в соседнюю комнату, появилось отражение странного существа: лохматого и заспанного, в красно-черную полосу. В другое время я, наверное, удивился бы этому, но здесь, на Гивее, я давно уже привык к подобным причудливым переходам света и тени. Поэтому сейчас в немного осунувшемся лице, смотревшем на меня из глубины зеркала хмурыми и настороженными глазами, не было ровным счетом ничего особенного, — это был я и только я. Впрочем, одна особенность все же была: лицо выглядело сильно небритым. Я провел пальцами по подбородку и удостоверился в том, что щетина на нем действительно порядком отросла. Эту странную особенность здешнего климата (а может быть и не климата, а чего-то еще?) я подметил довольно давно. Волосы здесь отрастали в два раза быстрее, чем на Земле.

Бесшумно ступая по мягкому ковру, я прошел в ванную комнату. Мощности единственной действующей в городе энергостанции едва хватало на то, чтобы обеспечить электричеством две небольшие фабрики и завод, работа на которых начиналась только с середины ночи. Люди, работавшие на этих предприятиях, большую часть времени вынуждены были проводить на революционных митингах, на заседаниях различных комитетов, количество которых казалось мне бесчисленным, или попросту простаивали в очередях за продуктами в общественных распределителях. Резервные энергостанции были разрушены еще во время революционных боев, поэтому горячего водоснабжения в нашем квартале не было, и мне пришлось принять только холодный душ.

Иногда в такие минуты я немного сожалел, что два года назад отказался поселиться в доме, где жили представители местной власти, члены революционного Совета и Службы безопасности со своими семьями. Такие дома располагались в самом центре города и были оборудованы всем необходимым, даже визиофонной связью. В «правительственном квартале» имелся и свой продуктовый распределитель. Почему-то здесь, на Гивее, считалось, что представители народной власти должны быть обеспечены всем необходимым в первую очередь, и не в чем и никогда не нуждаться. «Мозг революции должен оставаться ясным, чтобы вести народную массу к светлому будущему!» — так гласил один из здешних лозунгов, перефразировавший слова одного из народных вождей… Может быть это и так, но, себе, гостю с Земли, я не мог позволить подобную здесь роскошь. Юли тоже придерживалась этого правила.