предлагать и
что предлагать. Вы приходите не к «советским людям», не к «православным», не к «наследникам европейской культуры». К означенным типам просто нет нужды приходить. К ним уже пришли, и там состоялось.
Вы приходите к лузерам общества потребления, Ницше называл таких нигилистами, и все их так называли. Это народ, не верующий ни в черта, ни в бога. Только в собственную безопасность, собственный кайф, и собственный статус. И не имеющий всего этого. И вот отсюда именно вытекает возможность прийти к ним. Они оставили все трансцендентное как ребячество и былое, но не обрели то, ради чего они «выросли». Они веруют в хороший секс, но не имеют хорошего секса, они веруют в свой успех, но не имеют успеха. Тут важно, что это противоречие, а не просто боль. Прийти можно только туда, где есть противоречие. Ибо противоречие на другом языке зовется словом «запрос».
Религия, патриотизм и семейные ценности — это все, из чего они уже выросли. Вряд ли это налезет обратно. Если бы налезало, они бы это уже примерили снова. Тут важно, что исчезает все, лишь поставленное под сомнение, а все это ставлено под сомнение далеко не вчера, и ставлено основательно. «Паста не лезет обратно в тюбик». Вот это важно. Поэтому, например, невозможно воссоздание советской жизни. Тут не столь чьи-то козни. Просто паста не лезет в тюбик.
Им могут поднести идеалы, но это будут идеалы поздней цивилизации, из которой может развернуться что-то еще. Стоицизм, буддизм — аналоги. Никакого «самоотречения», никакой «жертвенности». Они бы и рады снова, но девственность — а религиозность это своего рода девственность духа — не делается обратно.
Их идеальное должно быть имманентно, скажем так. Надо учитывать:
А). Они в большинстве останутся индивидуалистами.
Б). Они в большинстве останутся эгоистами.
Нужна религия для таких. Религия-терапия. Чтоб у них появилась картинка мира, с которой интереснее жить. И образ действий — более интересный.
Вот ключевое слово — интересность.
Ведь трудиться совершенно неинтересно. Да и потреблять тоже. Ну, может быть, поначалу — как в постсоветской России. Потом надоест.
И еще одна зарубка. Опорным слоем, ядром — может быть только интеллигенция. Строже, интеллектуалы. Никакой «рабочий класс», никакие «директора». Интеллектуалы — единственный класс, которому очевидно не выгоден порядок вещей, который сейчас. Они могут больше, чем есть возможность делать сейчас. А все остальные — реализованы. Те же рабочие. Вполне. Хотя интеллектуалы, конечно, имеют больше рабочих (если хотят). Но могут-то — больше. Вот на этих несчастных и надо ставить.