, прежде всего). Зачастую — синоним просто логичности и рациональности в их вполне обывательском
коннотате.
«Эйдос» — нет чтобы сказать образ, или идеал…
«Эмпирия» — зачастую слово-паразит… Употребляется как «бля», для заполнения пустоты… Какие у нас эмпирические данные?
«Логос» — оно и изначально значит много чего… У меня зачастую — синонимим «логоцентризма». См. логоцентризм.
«Невроз», «психоз» — могу долго объяснять, чем отличается одно от другого, но склонен именовать неврозом всего лишь потерю формы, а психозом — всего лишь невроз (реже наоборот).
«Паранойя», «шизофрения» — склонен полагать их метафорической парой из некогда моей любимой, но абсолютно мной по сей день не понятой книги Ж. Делеза и Ф. Гваттари. А они вообще-то ходят не только в «шизоанализе».
«Отчуждение» — иногда это просто ругательство по поводу любых несвободных порядков.
«Снятие» — иногда: уничтожить, но как-то так… по-хитрому.
«Модерировать» — иногда: когда рулят, но как-то особо сложно, или особо вежливо.
«Интенции» — невпопад играет за целую палитру простых и понятных слов, от «цели» до «пожелания».
«Имманентный» — слово короче, чем «внутренне присущий и потому более-менее понятный», и тем выигрывает.
«Диспозитив» — идеальное слово в качестве моего личного паразита. Про все, чего угодно, могу спросить: и как там диспозитив-то? Медийного рынка? Диспозитив условий конкурса? Диспозитив пьянки?
«Трансцендентный» — про все сверхъестественное… Иногда — с симпатией — про хреноту нечеловеческой силы. Иногда — с раздражением — про непонятное, ибо чуждое, которое и понимать не фиг.
«Амплификация» — вместо «индукции», «интегрирования» и даже, грех сказать, простого «сложения».
«На порядок» — когда мы говорим «на порядок» больше, то забываем, что это значит «в десять раз». И «два порядка» — это в «сто раз», а не в пять.
И много чего еще говорю.
Изюм
Некогда меня заразили словами «изюм» и «пым». Изюм — значит хорошо. Пым — просто слово-паразит, обычно маркирует собой окончание, такое слово-точка. Можно сказать «вуаля», можно «пым». В свою очередь, заразил ими человек десять. Разносчик заразы — дополнитель великого и могучего.
И это изюм.
Пым.
Недомут
В двадцать лет я написал роман «Недомут».
Когда мне было двадцать один, мне показали экземпляр (принтерные бумажки), который якобы съездил во Владивосток и вернулся обратно в рюкзаке какого-то хиппи. Может, и правда съездил.
Я тут же решил, что я великий писатель.
А чего еще было решать?
С коммунистического стола
Хотел ли я «раскулачить Дерипаску»? Каюсь: иногда бывал един с народом и хотел. Поэтому я начал подавать нищим. Чтоб все было логично. Если я оформляю требование «взять и поделить» — начни и подели. Что ближе. Хотя бы символически.