Он проснулся от шума, с которым рухнул на пол инвалидный стул. Стояло раннее утро. Пистолет лежал у двери, все остальное покоилось на своих местах. И еще — было страшно. Гера не знал причины, но страх цепко держал его за горло и не хотел отпускать. Страх влюбился в Геру с первого взгляда — такое случается.
Сначала он почувствовал, что Игоря в доме нет, и лишь потом убедился в этом. Игоря не было в его комнате, не было внизу, не было наверху, не было даже на чердаке.
Гера, положив в карман убойного друга, обошел все комнаты, но увидел только Настасью.
— Где Игорь?
— А он, миленький, где-то тут.
— Его нет в доме.
— Утекал, что ли? Да ты врешь, — сказала Настасья. — Дверь-то, едрить ее, с вечера заперта. Как же он утекал, если все изнутри задвинуто?
Вдвоем они осмотрели верхние комнаты, спустились в избушкино подземелье. Сейф приткнулся на прежнем месте. Большая дорожная сумка Игоря стояла на подоконнике. Однако плаща не было, очков — тоже. Не было, конечно, и револьвера.
— Да он, едрить его, чертово хлебало замутил! — сказала Настасья.
— Извините, что сделал?
— А это, миленький, такое хлебало, опосля которого сквозь двери проходишь.
— А как его замутить?
— Ты меня о таком не спрашивай, — сказала Настасья. — Будешь спрашивать, в лесу пропадешь. Уволочат тебя, дурака, масоны, обглодают до последней кости, и спасибушки не дождешься.
— Извините, а у вас масоны — это что, местный фольклор?
— Чего?
— Масоны, спрашиваю, это байка такая?
— Масоны, — сказала Настасья, — это как бы люди такие. Но ты, чему о них болтают, не верь. От них ведь, едрить, никакого спасу нет.
— Ты мне, старая сука, понтоваться-то брось! — вспомнил Гера волшебное заклинание. — Знаешь, срань, кто с тобой общается?
Гера покраснел: он решительно не знал, что в таких случаях нужно говорить дальше.
— Знаю, миленький, знаю, — сказала Настасья. — Ты его первейший помощник.
— Ты, срань, сейчас не понтуйся, — сказал Гера. — Расскажи, как есть, про масонов.
— Эх, без души у тебя получается, — вздохнула Настасья. — У майора-то от самого сердца шло. А у тебя? Смех один.
— А в морду? — нежданно для себя рявкнул Гера, вынув железного другана.