Пока мужчина говорил, Матвей звучно глотал слюну.
— Эх, сердечные, быть беде, — прошептала бабушка. — Обидел черт пушистика почем зря.
Люди вокруг замерли. Люди молчали и смотрели, хотя их не просили молчать и смотреть. Люди стояли как вкопанные — с ними случается.
— Ты мне душу-то не трави, — наконец сказал Матвей. — Был тут один такой, тоже как ты — то, сё, пятое, хреноватое… Так мы с мужиками на него Пиндара натравили. Понял?
— И что?
— Сожрал его Пиндар к хуям собачьим, — сказал Матвей. — Вместе с мейлом гребаным.
— В рот имел я твоего Пиндара, — спокойно сказал мужчина. — И мужиков твоих. Да и тебя, признаюсь я, тоже.
Матвей впился пальцами в топорище, но и только. Прошло секунд пять: топор дрогнул, поднимаясь в его руке.
Мужчина отскочил назад, и рука метнулась вперед из кармана плаща. И вот рука вытянута и уже кончается револьвером. И грохнул выстрел. Матвей упал, воя и держась за колено… Мужчина белозубо и приветливо улыбался.
— Тебе, — сказал он, — наверное, сейчас больно. Но от этого, — добавил, — не умирают. Умирают обычно от другого. Кстати, ты обещал просветить меня на предмет истории. Так за что наши отцы проливали кровь?
— Отцов не трогай, — недобро сказал Матвей. — Им и без тебя несладко жилось.
— Ладно, пока, — мужчина махнул рукой. — Но все-таки: кто такой этот Пиндар?
Матвей ничего не ответил. Да и не мог ответить — Матвей, как это подчас бывает, потерял свое собственное сознание. Боль. Шок. Страшная боль — когда вдрызг разбивается твое тело. Так что временное расставание Матвея с его сознанием вполне объяснимо…
— Пиндар — это поросенок такой, — объяснила рыжая девушка, всю дорогу сидевшая перед Герой. — Только он не совсем обычный.
— Волшебный, что ли? — улыбнулся мужчина.
— Да нет. Пиндар у нас дрессированный. Его Петр Иванович с на охоту берет заместо собаки. А чего не брать — он ничего не боится, того же лешего… Недаром Пиндара поили божьей росой. Вот и вырос зверь. Не поросенок прямо, а фашист.
Гера глянул: вроде ничего, и даже сносно разговаривает по-русски, что редко случается у простых людей.
— А что такое божья роса? — спросил он.
Рыжая смутилась.
— Кто же у девки о таком спрашивает?
— Я, — сказал Гера.
— Ну и нахал же ты.
Девушка повернулась и быстро потрусила прочь с остановки. Люди переглядывались, цокали языками, моргали глазами, и тоже расходились, один за другим.
Черный плащ подплыл к нему незаметно.
— Я думаю, молодой человек, нам нужно держаться вместе.
— Еще бы!
— Игорь, — мужчина протянул руку. — И давайте будем на ты. Если будем на вы, местные жители нас плохо поймут, и местные коровы нас забодают…