— Гера, — назвался Гера.
— Очень рад, — сказал Игорь, — видеть нормального человека.
— Можно спросить?
— Да Бога ради.
— Зачем вы здесь?
— Это, — сказал Игорь, — дело государственной сложности. Я тебе скажу, потому что мне уже надоело… Но если ты кому разболтаешь, то мы тебя, извини за нюанс, нейтрализуем по форме бэ-аш четыре.
— Что значит: нейтрализуем по форме бэ-аш четыре?
— Это значит, — улыбнулся мужчина, — вспороть горло, но перед этим отрезать яйца. Мы переняли форму бэ-аш четыре у коллег из Чечни.
— А кто это вы?
— Мы — это кочаны, — с гордостью сказал Игорь.
— Не понял, — сказал Гера.
Игорь нырнул рукой куда-то под плащ.
Корочки он, как водится, сунул Жоре под нос. Золотые буквы гласили на красном фоне: «Комитет по чрезвычайному надзору Российской Федерации».
— Читать умеешь? РУ КЧН РФ, — пояснил он. — Майор Бондарев. Ребята из ФСБ завидуют, и поэтому прозвали нас кочанами. У них даже поговорка есть, когда в стране что-то странное происходит: а почему это? — да по кочану опять. Так и есть оно: если что-то стоящее — на дело идут одни кочаны.
— А почему я про вас не слышал?
— Ну ты даешь, — сказал Игорь. — Если служба секретная, хрена ли ты о ней должен слышать? Когда-то, очень давно, мы были самым прогрессивным управлением в КГБ. Но КГБ, как ты знаешь, сыграл в демократический ящик. Тогда Кондратий Иванович пришел на хату к самому главному…
— К кому? — не понял Гера.
— Не знаешь, кто в России главнее всех? А Кондратий Иванович — это наш лидер. Ну пришел он, значит, с бутылкой водки. Сели, разлили. Тут он рассказал, чем мы на самом деле-то занимаемся. Главный, извиняюсь за выражение, помутнел. Ты, говорит ему Кондратий, нас не трогай… А то, говорит, как начнешь реформировать, нам полный абзац придет. И давай-ка, продолжает, создадим независимую контору. Тот задумался. Тогда шеф, не будь дурак, вторую бутылочку достает… Короче, на третьей все подписали. Так и родились мы — на обломках.
— А чем все-таки занимаетесь?
Игорь огляделся по сторонам.
— Нас, — сказал он, — больше всего волнует трансцендентная проблематика.
— Это что?
— Этого, — вздохнул Игорь, — тебе не понять. Я одной фразой скажу: мы поддерживаем порядок.
— Разве же это порядок? — Гера показал на окрестности.
— Относительный, — сказал Игорь. — А вот если бы мы не вышли на Высший разум, в мире бы настоящий бардак стоял.
— Как вышли?
— В тонком плане. Я же говорил, что тебе этого не понять.
Они постояли, помолчали, посмотрели — туда и сюда, и даже вверх, на сереющее над головами небо. Дождь так и не собрался с силой, чтобы навалиться на землю, на людей и дома. Гера, как ни странно, хотел дождя. Он с детства любил потеряться в плотной пелене по-осеннему мелких капелек. Промокал, конечно, до нитки. Но это же мелочи…