- Не торопимся?
- Не, в самый раз,
будущее за поворотом!
Они одновременно выпили
и потянулись к лимонным долькам.
- Знаешь, а я в детстве
писал в будущее письма, - признался Павел, морщась и пережевывая.
- В будущее? Как?
- Смеяться не будешь?
- Над тобой, Павел
Сергеевич, не буду. У тебя башка - Дом Советов. Ты даже пьяный на Большую
советскую энциклопедию тянешь. Излагай!
- Я опускал бумажки в
бутылки и закапывал их в разных местах.
- Бумажки? В бутылки?..
- Володя взял в руки пустую бутылку из-под виски и внимательно посмотрел сквозь
стекло. - Но это же в море бросают, когда, типа, на необитаемом острове или
кораблекрушение...
- Точно, а я в землю. Я
надеялся, что лет через триста кто-нибудь найдет мои бутылки и прочитает письма
пионера Словцова. Думал, уже коммунизм будет построен. Думал, уже таблетки от
смерти будут. Ве-рил! Представляешь? Советской фантастики начитался. Полагал,
что мы полетим строить справедливое общество на другие планеты...
- А что твои письма... В
будущее?..
- О! - поймал Словцов
утерянную нить. - Я закапывал бутылки на пустырях... Рано утром... Ночью...
Сколько закопал - не помню... Но однажды я решил одну из них откопать и кое-что
дополнить. Ну - к тексту. Понимаешь?
- Понимаю.
- Я все места, где
закапывал, помечал специальными знаками, которые только я мог заметить. Короче,
пошел выкапывать, а ее там нету!
- Как нету? Что - в
будущее ушла?
- Да нет, - отмахнулся
Словцов, - кто-то выкопал. Бомж какой-нибудь, чтобы сдать. Тогда ведь тоже
бутылки сдавали, и занятие это было куда прибыльнее, чем сейчас. Надо денег на
кино - сдал бутылки, еще и на мороженое останется... И сигареты. Десять бутылок
- рупь двадцать...
- А я сдавал - за десять
уже два рубля давали.
- Инфляция, -
поразмыслил Словцов, - девальвация стеклотары.
- Что?
- Но самое интересное,
что потом, спустя какое-то время, я двинулся за другой бутылкой, - Павел налил
еще по одной. Выпили. Володя начинал клевать носом, а Словцов, наоборот, вдруг
начал трезветь и заговорил тоном рассказчика... Вспоминалось детство, но
слушатель его уже спал.
4
- ...Сколько мне было?
Лет одиннадцать-двенадцать... Конечно, сейчас такое занятие может вызвать
только ироничную улыбку. Задумчивый отрок пишет велеречивое послание потомкам,
подробно описывая окружающий его мир и даже систему общественных отношений.
Глупо скрывать: но тогда я твердо верил, что человечество построит коммунизм,
выйдет в межзвездные пространства, избавится от всех болезней, избежит
разрушительных войн, а сам человек откроет в себе мощные скрытые возможности...
При действовавшей в те времена идеологической накачке это было совсем не
удивительно. И даже участие в дворовой банде хулиганов и шалопаев не могло
поколебать этой уверенности. Самое удивительное, что даже самые отъявленные
заводилы из нашей компании верили в светлое будущее, просто успевали
бедокурить, пока коммунизм ещё не наступил. Про отправляемые в грядущее
послания никто не знал. Сокровенной тайной я не хотел делиться не только с
родителями, но даже с самым близким другом Димкой, который был мечтателем не
хуже меня. Однажды мы вместе с ним делали ракету и вместе рано утром
«запустили» её из песочницы в центре двора. Результатом запуска стала приличная
воронка, истошные ругательства разбуженных взрывом жильцов из окон и с балконов
и наш стремительный побег с импровизированного космодрома. А ещё, распотрошив
копилки, мы купили сборную модель истребителя «Миг-3» с керосиновым двигателем,
убили уйму труда и времени, чтобы собрать её, и всё это ради того, чтобы
запустить с крыши. Правда, сначала мы подожгли хвост самолета, который
предварительно облили бензином для зажигалок. Очень хотелось увидеть, как ведёт
себя «подбитый» истребитель. Но любоваться впечатляющим зрелищем довелось
недолго: самолет, лишенный по воле конструкторов управления, вильнув на волне
ветра, направился совсем в другую сторону и совершил вынужденную посадку на
балконе четвертого этажа соседнего дома, где рачительные хозяева содержали
всевозможный хлам, который, разумеется, благополучно воспламенился.