У ворот их встретил
другой охранник. Он перекинулся парой слов с Володей и окинул цепким взглядом
Словцова.
- Удачи, - подмигнул
Володя, протягивая Павлу руку.
Было в его пожелании
что-то неподдельно дружеское, и Павел с благодарностью принял рукопожатие.
- А книгу со стихами и
автографом для моей Светланы как-нибудь сделаем? - смущаясь, попросил Володя.
- Обещаю, - заверил
Словцов.
Володя нажал кнопку
домофона, и на крыльце появилась молодая особа в ярко-красном спортивном
костюме. Въедливым холодным взглядом она просверлила Павла насквозь и,
недовольная его явно аскетическим видом, демонстративно повернулась к двери.
- Это друг Веры
Сергеевны, - предупредил Володя.
- Да мне хоть папы
Римского, - не оборачиваясь, ответила девушка, потом вдруг остановилась, глухо
хохотнула и все же повернулась: - Его, случайно, не Пьер Ришар зовут? Очень
похож на игрушку...
- Его зовут Павел
Сергеевич, он, между прочим, поэт, - заметил Володя, подавая Словцову сумку из
багажника.
- А, ну значит, будет
оды нашей Шахине писать. Омар Хайям.
Словцов на всю эту
словесную пикировку никак не реагировал. Он сразу понял, что Лиза относится к
той категории женщин, у которых виноваты все и вся, кроме них самих. Знает
Омара Хайяма, уже неплохо. Между тем, она была красива, как девушка с обложки
гламурного журнала. Высокая, стройная, порывистая... Двадцать восемь, от силы -
тридцать лет. Надменности и холодности ее взгляду придавали ярко-зеленые глаза.
«Линзы у Лизы?», - спросил себя Словцов в рифму. Темно-каштановые волосы были
собраны на затылке в роскошный хвост, что, в свою очередь, подчеркивало
спортивный стиль. «Боевая лошадка», - оценил Павел.
В дом он входил с
установкой ничему не удивляться и ни на что не реагировать.
Весьма длинная прихожая,
идущая мимо дверей подсобок, выходила в гостиную в темно-зеленых тонах, в
центре которой стоял низкий стеклянный стол, а на стенах умело и со вкусом были
размещены несколько натюрмортов и офортов. Мягкие кресла под цвет стен, аудио-
и видео-аппаратура хай-класса, к одной из стен примыкал компактный, но весьма
насыщенный экзотическими бутылками бар. Из гостиной вели четыре двери и
лестница на второй этаж. На стене вдоль лестничного марша ступенями поднимались
фотографии одного и того же природного ландшафта во все сезоны, при всякой
погоде, в разное время суток. Выглядел такой дизайнерский ход оригинально.
- Не подскажете, где мои
апартаменты? - спросил Словцов уже отвернувшуюся от него Лизу.
- Подсказывают
двоечникам на уроках, а вам - на второй этаж, дверь сразу направо от лестницы.
Если вздумаете шарашиться по дому, то я не экскурсовод.