Но слишком поздним было
открытие простых и светлых истин Нагорной проповеди. Не совсем верно в
отношении евангельских истин говорить «поздним», ибо поздно не бывает никогда,
а через веру чудеса и счастье в земном его понимании не сыплются. Поздним в том
смысле, что их надо закладывать в раннем детстве, что позволит ребёнку
правильно ориентироваться в мироздании.
Мир Словцовых дал
трещину тогда, когда этого меньше всего ждали. Летом следующего года Вероника
улетела в Америку, так как училась в новомодной школе с углубленным изучением
иностранного языка и экономики. За счет каких-то подозрительных фондов
российские школьники разъезжались по разным странам за умом-разумом, как когда-то
при Петре боярские дети. Из Штатов вернулись все, кроме красавицы-доченьки
Вероники. Она добровольно осталась там под патронажем каких-то странных
общественных организаций, гарантирующих талантливой девочке дальнейшее обучение
в США, а точнее, в связи с тем, что на нее положил глаз какой-то молодой
миллионер. При этом она позвонила оттуда и полчаса втолковывала родителям, что
это ее решение, что не следует ограничивать ее в правах... И Павел с горечью
осознал, что оттуда звонит не его дочь... Даже голос казался каким-то чужим,
«зомбированным». Первое, что он хотел сделать, собрать деньги, полететь за
океан, образумить дочь, но тут вдруг на стороне Вероники выступила Маша.
- Павел, надо
успокоиться, не пороть горячку, а вдруг наша девочка сможет научиться жить
лучше, чем мы? «Что мы дадим ей здесь?»
- Дура ты! - взорвался
Словцов, оскорбив жену в первый раз в жизни. - Мы ей самого главного не дали!
«Что мы дадим ей здесь?» - передразнил и еще раз уверенно и осознанно повторил:
- Дура ты, Маша, у тебя ребенка украли, а ты... Ты читала, что Есенин об
Америке говорил? Кнут Гамсун? Ну кого тебе еще в пример привести?.. - и махнул
в сердцах рукой.
Мир Словцовых треснул и
распался на две половины, потеряв то, что их соединяло - Веронику.
5
Приснилось еще, что
студенты, с которыми Словцов работу не закончил, оставив их на полпути к
сессии, покупают в деканате билеты на самолет в Америку, где они собирались
продолжить обучение. Сам Павел Сергеевич словно наблюдал это со стороны,
откуда-то из-под потолка, и очень хотел что-нибудь им посоветовать. Типа:
«Артем Васильевич Рогачев тоже хороший преподаватель, даже лучше Словцова,
потому что стихи не пишет, и они не мешают ему сосредоточиться на научной
работе». Но сказать было некому, потому что все были рядом, но в то же время
оставались неуловимы. Бегали за треклятыми билетами в треклятые Штаты. Сквозь
всю эту нелепицу поэта посетила мысль, что он, наверное, последний внештатный
сотрудник. И сам он пересекал таможню где-то в аэропорту «J.F.K.» и выпрашивал
вид на жительство... у Вероники, которая почему-то была похожа на мулатку...