Казалось бы, они прожили
вместе самые трудные времена, когда их зарплаты были меньше, чем те деньги,
которые способен насобирать нищий на бойком месте или пропить богатый за один
вечер в ресторане. Когда страна из «самой читающей в мире» превратилась в самую
«телесмотрящую» и самую спивающуюся, тонущую в собственном безумии и разврате.
Когда вечно мятущаяся русская интеллигенция вдруг поняла, что она никому не
нужна. Они пережили вместе (в основном благодаря Маше) то, что Павел чуть не
утонул в захлестнувшем страну после запретов разносортном и некачественном
алкоголе. В какой-то момент он хотел плюнуть на всю эту жалкую борьбу за
выживание и наняться где-нибудь «солдатом удачи». «Горячих точек» было хоть
отбавляй. Но и в этом случае Маша редкой женской мудростью и лаской удержала от
безумных поступков, которые хоть и позволяют мужчинам оставаться мужчинами, но
большей частью счастья и радости не приносят, как, собственно, и денег. Хорошо
повоевать тогда стоило меньше, чем «разбомбить» торговый ларёк или получить
один «откат», занимая соответствующую должность. Но все эти социальные катаклизмы
сами по себе ничто, если на другой чаше весов любовь, хотя сама по себе любовь
между мужчиной и женщиной - чувство хрупкое и капризное. С годами она может
превратиться в обычное чувство привязанности или шагнуть в небо, к той любви,
которую принёс в этот мир Спаситель. Третьего не дано.
Евангелие Павел открыл,
как многие тогда, потому что стало можно. Открыл, чтобы восполнить пробел в
знаниях, которые раньше пополнял с помощью Достоевского и Лосева, энциклопедии
«Мифы народов мира» или «Настольной книги атеиста». Преодолев родословную
Иисуса Христа у Матфея и читая все дальше и дальше, он вдруг начал чувствовать,
не понимать даже, а именно чувствовать, что верит. Происходившее с ним,
несомненно, было чудом прикосновения. Разум же, точно компьютер, искал аналогий
и не находил их, оставляя единственное решение: если это написано человеком, то
продиктовано Богом. Вместе с верой пришло осознание собственного
несовершенства, порочности, а затем раскаяния. Когда он в первый раз заплакал
над страницами Евангелия, к нему подошла Маша и попросила читать вслух.
Во время Крещения в
храме Михаила Архангела у него уже не было никаких сомнений, потому и привел с
собой еще сомневающихся жену и пятнадцатилетнюю дочь Веронику. Во время
таинства несколько раз чувствовал какую-то необъяснимую тяжесть, желание
быстрее закончить, выйти на воздух, но когда все вместе читали Символ Веры,
душа вдруг распахнулась, дышать стало легче, окружающие люди стали близкими,
как родственники. И в словах: «Чаю воскресения мертвых, и жизни будущего века»,
открылся вселенский глубинный смысл происходящего.