Зарайский стихов не
читал. Но сказать, что он был безразличен к искусству, было бы по отношению к
нему несправедливо. Всякое свободное время Георгий посвящал либо Вере, либо
Вере на природе, либо Вере в театре, на выставке, в картинной галерее. Он
хорошо разбирался в живописи, в кино, пытался быть в курсе современного литературного
процесса. Но только по сравнению со Словцовым, который сам жил где-то внутри
творчества, во всяком случае, искусства слова, Георгий был просто потребителем.
Он мог ценить то же стихотворение или картину так же, как он ценил хорошо
приготовленное блюдо в ресторане, восторгаясь талантом повара. Про таких
говорят: у него хороший вкус, и слово «вкус» как будто специально пришло с
кухни.
К Словцову категория
«вкуса» была неприменима. Он, кстати, сам говорил, когда рассказывал о своих
студентах, что вкус привить невозможно, он не вакцина, просто либо в человеке
есть иррациональная тяга к духовному, либо на нем «каинова печать» цивилизации.
- Один сын Каина, Иувал,
был отцом всех играющих на гуслях и свирели, другой - Тувалкаин, был ковачем
всех орудий из меди и железа, - пояснял Словцов. - Казалось бы, вот вам и
нужное разделение человечества: с одной стороны - музыкант, с другой - кузнец,
духовное и материальное. Но у Адама и Евы, кроме Каина и убитого им Авеля, был
ещё один сын - Сиф. Он был отцом тех, кто призывал имя Божие. Тех, кто всегда
помнил о Создателе, об Отце высшей гармонии. И если бы потомков Сифа не было,
если бы не влились они в человечество, то потомки Тувалкаина так и не построили
бы величественных храмов, делая только орудия труда или орудия войны, а потомки
Иувала гудели бы языческие пляски, смыслом которых является раздражение
естества, страстей и похоти. Говоря проще, потомки Каина так и остались
первобытными, не взирая на глобальные скачки технического прогресса и на новые
формы извлечения звука, на его мегатонное усиление специальной аппаратурой. Они
остались шаманами и охотниками у костров каменного века, ставшего теперь веком
стеклобетонным. И кто знает, если бы не соблазнили дочери Каина, «дочери
человеческие», как называет их Библия, потомков Сифа, то услышали ли бы мы
божественные гармонии Баха и Моцарта, дышали ли бы Пушкиным, созерцали бы
волшебную игру красок импрессионистов?.. Представь себе ночное небо без звёзд!
Жить под таким небом, конечно, можно, можно заменить естественные светила
искусственными, и эту жизнь можно будет считать цивилизованной, но будет ли это
жизнью? Далёко я ушёл от того, с чего начал, но вкус, если уж говорить о нём,
это умение отличать декорации от Творения! Вот скажи мне, какова на вкус
молитва? Или: можно ли назвать «Страсти по Матфею» Баха молитвой?