Свадебный огонь (Чедвик) - страница 35

— Кассандра, милая, с тобой все в порядке? — в его голосе прозвучало беспокойство.

«Боже, что я делаю? Эта девочка еще не знала мужчину, а я поцеловал ее, как опытную женщину из тех, с кем приходилось иметь дело», — мысленно ругал себя Алекс. Он нагнулся, поднял ее одежду и стал неловко надевать на ее дрожащее тело. Затем он посадил ее на камень, сам присел перед ней на корточки и произнес:

— Кэсси, извини меня, пожалуйста. Я вел себя непростительно, и я обещаю, что больше этого не повторится.

Ее глаза расширились. Он увидел в них удивление. Она хотела что-то сказать, но промолчала. Алекс опять ощутил призыв страсти и, чтобы справиться с собой, быстро поднялся и сделал шаг в сторону.

— Мой поступок, — пробормотал он, — я понимаю, что настоящий джентльмен никогда не будет стремиться использовать минутную слабость леди, тем более что она до смерти напугана. Надеюсь, ты простишь меня, Кассандра. Это больше не повторится.

Неожиданно она расплакалась.

— Нам надо возвращаться в лагерь, — хрипло добавил он. — Нико и остальные будут волноваться.

Он ждал ее ответа, но напрасно.

— Кэсси, ты можешь идти?

Как будто оцепенев, она молчала.

— Может, мне донести тебя?

Кассандра поняла, что этого она не допустит. Она медленно поднялась и посмотрела в сторону лагеря. Почему после того, как она уже поверила, что нужна ему, что наконец-то он заявил о своих правах на нее, он вдруг стал отказываться от всего этого? За что он просил у нее прощения? Наверное, он упрекает себя за то, что неожиданно поцеловал глупую девчонку?

* * *

Никодемус снял с пантеры шкуру, надеясь, что Кассандра заберет ее с собой в Массачусетс, но для нее этот трофей стал напоминанием о пережитом после поцелуя Алекса. А он теперь относился к Кассандре с отчужденной вежливостью.

Думая обо всем этом, Кассандра винила, прежде всего, себя: сначала сама просила о поцелуе, а он отказался, потом бросилась к нему на шею, к тому же обнаженная. Пристыженная и униженная, она изо всех сил пыталась восстановить о себе хорошее мнение. Никто в их команде теперь так не работал, как она. Она бралась за любое задание, была готова заменить кого угодно, даже пыталась объездить недавно пойманного мустанга, но не смогла удержаться в седле. Алекс запретил ей садиться на необъезженных лошадей. Эти его слова стали единственным обращением к ней за последние несколько недель.

Чем дальше отходил от нее Алекс, тем смелее становился Пинто, добавляя ей страхов. Она все больше ощущала себя беззащитной.

Однажды, когда Кассандра вернулась в лагерь, чтобы поменять лошадь, она с тревогой обнаружила, что оказалась наедине с Пинто, чего обычно ей удавалось избегать.