— Ты можешь позволить себе содержать десяток таких домов на одни квартальные проценты из доверительного фонда.
— Я не могу считать эти деньги своими. — Адам понимал, что Мэри с трудом верит ему. Впрочем, почему она должна верить? Адам сам часто задумывался, вправе ли он так поступать.
— Я безумно люблю тебя, Адам, но временами ты меня просто бесишь. Почему ты так боишься этих денег? Чем они тебе помешают?
— Намерения меняются вместе с погодой, — напомнил он старую поговорку скорее себе, чем ей. — Сейчас меня тревожит, что благодаря этим деньгам может измениться отношение людей ко мне. Я хочу, чтобы меня любили таким, какой я есть, а не из-за моих денег.
С таким же успехом он мог бы помахать перед мордой быка красной тряпкой.
— Почему-то мне кажется, что разговор перестал быть абстрактным. — Мэри прищурилась, глядя на сына в упор. — Похоже, эти «люди», отношением которых ты так дорожишь, — всего одна персона, а именно Миранда Долан.
— Мне бы не хотелось говорить об этом.
— Вполне понятно… — Мэри сопроводила свои слова удовлетворенной усмешкой.
— Ты делаешь из мухи слона. — Адам подхватил на вилку остаток ватрушки. — Проблема совсем в другом — причем не одна.
— Мне казалось, тебе нравятся испытания. По крайней мере, прежде нравились.
Адам усмехнулся.
— Ты совсем не знаешь Миранду и по-моему преувеличиваешь ее достоинства.
— Если бы она не была особой женщиной, ты бы не увлекся ею. Более того, ты не говорил бы о ней так неохотно.
— Любопытная логика.
— Но справедливая?
— Это допрос?
— Разумеется, — кивнула Мэри.
Единственным способом отвести разговор от Миранды было напомнить о чем-либо не менее важном.
— Ты говорила, что привезла мне на подпись какие-то бумаги.
— Они в папке. — Мэри поднялась и вышла в гостиную.
В ее отсутствие Адам убрал со стола. Каким бы неожиданным ни был визит матери, Адам был благодарен за возможность отвлечься от тревожных мыслей. Он сошел бы с ума, если бы вынужден был просто сидеть и думать о том, что Миранда осталась наедине с Клиффордом. Что это за поцелуй? Новое чувство или вновь вспыхнувшая искра давней страсти? Впервые в жизни Адам узнал муки ревности, и они пришлись ему не по вкусу.
Вернулась Мэри и положила на стол стопку бумаг.
— Хочешь, чтобы я осталась здесь, пока ты их читаешь, и ответила на твои вопросы?
— Насколько я понимаю, ты уже разобралась в них с помощью Феликса и осталась довольна?
Мэри протянула ему ручку, наградив недовольным взглядом.
— Никогда не следует подписывать документы, прежде не прочитав их.
— Я должен выяснить, что ты нашла способ все-таки заставить меня принять эти деньги?