— Предлагали помочь в избавлении от паразита на спине? — девушка улыбнулась.
— Что-то типа, — кельпи неожиданно повернулся и подмигнул ей голубым глазом, — ты же понимаешь, что с этого дня я буду ждать любого момента, чтобы съесть тебя?
— Смотри не подавись — ньяри плохо перевариваются стихийными существами.
— Ну ты сама сказала, что неправильная ньяри, так что может все будет нормально.
— Шутник. Как зовут хоть? Меня — Лирис.
— Разговаривать с ужином — плохая примета.
— Думаю тебе уже поздно бояться плохих примет, но если не хочешь — не говори.
Ньяри закрыла глаза и только сейчас поняла, как сильно успело затечь все ее тело, особенно ноги. Однако расслабиться или хотя бы поменять позу было сейчас невозможно. Все силы Лирис отдавала тому, чтобы не свалиться с летящего вперед кельпи. Кожа лица болела, глаза держать открытыми было почти невыносимо больно, а все тело промерзло так что зуб на зуб уже просто не попадали.
— Не умри там, — буркнул конь, — немного осталось.
Ньяри ничего не сказала в ответ, стараясь концентрироваться на воспоминаниях и не думать о том, как все болит. Пошло еще минут двадцать, растянувшиеся в целую вечность и внезапно все остановилось. Точнее вообще все — ни воды, пытающейся сбить ньяри с кельпи, ни мышц играющих под кожей скакуна от каждого его движения. Приятный ветерок и неожиданно горячее солнце начинающее согревать дрожащую девушку. В этот момент ньяри даже обрадовалась разнице во времени, благодаря которой они прибыли сюда не ночью, как должно было быть, а днем, склоняющимся к вечеру. Лирис открыла глаза и оглянулась — тот самый пляж с потрясающе красивым в это время розовым песком. Оттенок его создавался сотней тысяч цветущих кустарников, чья пыльца падала и на пляж и в воду, окрашивая все этот неестественный оттенок. И так каждую весну первый месяц. Летом песок станет серебряным от туман-травы, которая на самом деле была водорослями, растущими в прибрежных водах, а ближе к зиме — красным на пару недель.
— Ты там жива? — кельпи наклонил голову, смотря на девушку.
— Да, спасибо.
Ньяри свалилась с бока коняшки, разрывая параллельно цепь на его шее и освобождая от магии.
— Знаю, что ты бы скорее себе хвост отгрыз, чем добровольно отвез меня сюда, но все равно спасибо и, если ты немного постоишь, а лучше ляжешь, я залечу ожог от цепи на твоей шее.
Шок. Абсолютный шок отразился на лице кельпи. Он замер, уже собирающийся уйти обратно, в небесно-голубые воды Шартанского моря.
— Зачем?
— Просто так. Если быть неправильной, то во всем.
Лирис, морщась, потянулась на песке, почти наслаждаясь болью во всем теле.