— Что стряслось, объясните вы наконец? — спросил он.
Аум приблизил к В. свое бородатое лицо и угрюмо произнес:
— Щас я те объясню, что стряслось… Ты, — он ткнул пальцем в грудь В., - столько напустил беспокойства, что оно нас завело черт знает куда!
— Беспокойник, — учтиво вставил Аул, — это тот, кто излишне беспокоится, а точнее не просто излишне, а смертельно излишне.
— Угу, — продолжал Аум. — С таким беспокойником мы все покойники, это как пить дать! — и он обжег В. недобрым взглядом. В. и до нелепых обвинений было не очень хорошо, а теперь стало еще хуже. Он не понимал, при чем тут его беспокойство.
— Беспокойники, — продолжал Аул, — сбивают свою группу с пути, понятно?
В. отрицательно покачал головой.
— Ох, ну чего ж тут непонятного, — вмешался Аус. — Твоего беспокойства хватит, чтобы целую армию завести к черту на рога. Признавайся, беспокоился ты или нет?
В. ничего другого не оставалось, как недовольно пробурчать:
— Кажется, да… кажется, беспокоился…
— Молодец! — вскричал Аук. — И что нам теперь прикажешь делать? — Все бородачи казались не на шутку встревоженными. «Сами-то!» — подумал В. — «Сами-то как беспокоятся!»
— Что делать? Прикончить его и все, что еще тут делать! — заявил Аум.
— Это ты лишка хватил, Аум, — сказал Аул, но похоже, остальным эксикурсоводам так не казалось.
— А что нам еще делать? — продолжал Аум. — С ним вместе загнуться? Нет уж, я не согласен! — все бородачи, кроме Аула, тут же заявили, что тоже не согласны. Только Аул покачал головой и промолчал, задумавшись.
Тут В. осенило:
— Постойте! Если я вам так мешаю, так идите себе дальше! А я пойду обратно!
Аул печально посмотрел на него и молвил:
— Поверь, если ты останешься здесь один, это для тебя будет еще хуже, чем смерть.
При этих словах В. затошнило. Он и сам не представлял, как будет искать дорогу назад в одиночестве.
Но тут Аус что-то вспомнил:
— Друзья! А вибрус? Вибрус поможет! Аум, надеюсь ты не забыл вибрус?
В. в отчаянной надежде посмотрел на Аума, изо всех сил желая, чтобы тот не забыл таинственный вибрус, но и тут судьба отвернулась от В.:
— Забыл! — молвил Аум мрачно.
— Эх ты, — укорил его Аус. — Ты ж знал, к кому идем, и как ты мог забыть вибрус! Ясное дело, тут без вибруса никак!
— А вот забыл, — проговорил с вызовом Аум, ничуть, видимо, не стыдясь своей беспамятности.
В. начинал испытывать недобрые чувства к Ауму, а тот, словно ощутив такое к себе отношение, опять затянул свое:
— Избавиться от него надо, и все тут.
— А как мы от него избавимся? Не душить же его, в самом деле, — сказал Аук, брезгливо глянув на