брел по берегу целую вечность. Он окунал в море свои ноги, и морская пЕна ласково омывала их.
В. забыл Верьяда Верьядовича, Джаджа, Мистера, Леяну, Дом, он забыл свое собственное имя. Все, что было, не имело никакого смысла. Есть только миг, в котором море разбивается о скалы, а ветер уносит вдаль звуки шепчущихся волн.
Он будет так идти до скончания времен, или пока его кости не рассыплются в прах, который развеет над морем неугомонный ветер. Он все оставил позади, а впереди его ничто не ждет, и потому он свободен как никогда. Хотя свобода всего лишь слово, а ему не нужны слова. Слова он тоже оставил позади. Только их несвязные обрывки еще беспокоят В., но когда и они исчезнут, все будет кончено…
В. присел у самой кромки воды, положив руки на колени, и склонив на них голову. Как прекрасен этот мрачный пейзаж! Почему В. не замечал этого раньше? Он был слеп и не знал об этом. Никогда еще В. не видел ничего столь прекрасного, завершенного, манящего. Так величественна эта колеблющаяся водная гладь и так мягко ласкает ветер лицо и треплет волосы. Море и ветер, вода и воздух, они унесут прочь все невзгоды, утолят все печали, убаюкают. Я хотел бы стать морем или ветром… морем и ветром… морской пеной. Я и есть море и ветер, я морская пена. Но только что-то еще держит меня, не отпускает, и я не могу с этим справиться. Я не могу, но море может… и ветер. Море и ветер помогут мне. Мне только нужно прийти к ним, тогда волна устранит эту последнюю преграду. Мне холодно, я обнажен, но море согреет меня. Я иду к нему. Иду к ним. К морю и ветру…
В. погружался в холодный мрак. Онемели ноги, холод поднимался все выше и выше… Все выше, пока В. вдруг не пронзила резкая боль в плече. В. вскрикнул и открыл глаза. Он увидел, что уже по пояс стоит в море и волны грозят его опрокинуть. Боль стала сильнее — кто-то настойчиво тряс его за плечо. В. оглянулся, и не сразу понял, что наполненные ужасом глаза принадлежат человеку, которого в своей прежней жизни он знал под именем Джадж.
Джадж вытащил совершенно обнаженного В. из моря и надел на него одежду, валявшуюся тут же на камнях. В. била дрожь, а Джадж заботливо растирал ему плечи.
— Я… я… — шептал, стуча зубами В., сам не зная, что хочет сказать.
— Не надо, не надо, молчи… — почти ласково говорил ему Джадж. Он пОднял В. на ноги и повел его прочь от моря.
— Но я… — силился что-то сказать В., но Джадж прервал его. Смотря В. прямо в глаза, Джадж заговорил в совершенно несвойственной ему манере:
— Не надо. Молчи. Мы птицы без крыльев и мы разучились петь.