! Оставить все, быть никем, воспарить над обыденностью! — грохотал Мистер. Он устремил свой взгляд вдаль, простер руку над головой
В., глаза его налились черной пустотой и он…
В. не верил своим глазам — старикашка действительно «воспарил над обыденностью» и теперь висел неподвижно в метре от земли, вытянувшись к небу, как струна, простерев руку с зажатой в ней тростью в бесконечность. Через какое-то время Мистер мягко опустился на землю, невозмутимо опЁрся на свою тросточку и, наклонившись к
В., подмигнул ему и громким шепотом произнес:
— Так как, сыграем?
В. совершенно ошалел и все так же безмолвствовал.
— Жизнь на помойке против чего-то неизвестного, но крайне привлекательного! Тебе ведь понравилось, а? — подмигнул Мистер. В. молча кивнул.
— Значит так. Даю тебе время на раздумья — до завтрашнего утра, — Мистер сделал вид, что вытаскивает из нагрудного кармана часы на цепочке и внимательно на них смотрит. — 24 часа! Если ты не согласен, то больше меня не увидишь, если согласен — я буду утром. Чао! — и не дав В. опомниться, Мистер удалился быстрыми шагами.
* * *
В. провел крайне беспокойный день и не менее беспокойную ночь. Мысли то сбивались в неразборчивую кучу, то разбегались прочь, как стадо перепуганных овец. Кто такой этот Мистер? Откуда он так осведомлен о жизни В., причем не только о фактах его биографии, но и о самых потаенных мыслях и желаниях? Чего он хочет? Что задумал? Зачем ему В.? Множество вопросов роилось в голове В., но отвечая на них и так, и эдак, прикидывая то одну, то другую версию, В. тем не менее не мог разгадать мотивы поведения таинственного Мистера. Что бы ни предполагал В., все было только пустыми домыслами.
В. не смог проглотить ни кусочка из тех объедков, что раздобыл. Он только пил воду не переставая — во рту стояла страшная сушь. В. не мог припомнить другого случая, который бы так выбил его из колеи. Раньше, в своей прежней жизни, В. сталкивался и со странными людьми, у которых явно не все были дома, и с людьми жестокими, которые могли при случае растоптать В., но В. не мог припомнить никого, кто произвел бы на него подобное впечатление. «Наверное, я совсем свихнулся на этой помойке», — думал В. и такое объяснение казалось ему наиболее близким к истине.
Не такой безумной в связи с наступающим сумасшествием казалась и возможность согласиться с предложением Мистера. «А что я теряю?» — думал В., и не мог не признать, что терять ему нечего. Сейчас почему-то бесцельное существование на помойке казалось В. немыслимым, невыносимым. Но представить, что будет, если он согласится последовать за Мистером,