Управляющий подошел к распахнутой двери внутренних покоев и громко объявил:
— Посланцы от короля, мой господин.
Ответа они не услышали, но архиепископ, судя по всему, кивнул в знак согласия, и управляющий жестом пригласил их войти.
Монахи и священники пристальными взглядами проводили рыцарей до порога.
Томас Бекет в своей архиепископской мантии сидел на краю кровати. Рядом, у его ног, сидел монах, весь обращенный в слух. Уильям встретился с ним взглядом и вздрогнул: перед ним был приор Филип из Кингсбриджа. Какого черта ему здесь понадобилось? Не иначе, заискивает перед архиепископом, решил Уильям. Недавно его избрали епископом Кингсбриджа, и он ждал теперь своего утверждения. Не дождешься, мелькнула у Уильяма ехидная мысль.
Филип был поражен не меньше, увидев своего заклятого врага. Томас тем временем продолжал говорить, словно не замечая рыцарей. Уильяму показалось, что архиепископ намеренно демонстрирует свое пренебрежение к гостям. Рыцари сели на невысокие табуретки и лавки, стоявшие вокруг кровати. Уильям тут же пожалел об этом: их визит теперь выглядел слишком уж дружественным; он чувствовал, что они теряют решимость. А может быть, Томас на это и рассчитывал?
Наконец архиепископ обратил на них свое внимание. Но не поднялся, чтобы приветствовать. Он знал их всех, кроме Уильяма, и взгляд его остановился на Хью Морвилле, самом высокопоставленном из них.
— А-а, Хью, — сказал он.
Уильям поручил эту часть операции Реджинальду, и поэтому он, а не Хью заговорил с архиепископом.
— Мы прибыли с посланием короля из Нормандии. Зачитать тебе его при всех или желаешь уединиться?
Томас переводил раздраженный взгляд с Реджинальда на Хью и обратно; ему словно неприятна была сама мысль о том, что беседу предстоит вести с самым молодым из посланцев Генриха. Он тяжело вздохнул и сказал:
— Оставь нас, Филип.
Тот поднялся и пошел к двери мимо рыцарей; в глазах его угадывалось беспокойство.
— Но дверь оставь открытой, — сказал ему вдогонку Томас.
Когда приор вышел, Реджинальд обратился к архиепископу:
— Именем короля я приказываю тебе прибыть в Винчестер и ответить на выдвинутые против тебя обвинения.
Уильям испытал необычайное удовольствие, заметив, как побледнел Томас.
— Вот, значит, как. — Архиепископ держался спокойно. Он поднял глаза от пола и взглянул на управляющего, который переминался с ноги на ногу в дверях. — Пусть все войдут, — приказал ему Томас. — Я хочу, чтобы все это слышали.
Монахи, священники, приор Филип один за другим вошли в комнату. Кто-то сел на скамьи, остальные остались стоять вдоль стен. Уильям не стал возражать: напротив, чем больше людей будет присутствовать — тем лучше; ведь главной целью этой встречи было показать при свидетелях, что Томас отказался подчиниться королевскому приказу.