. Если что — нас нетрудно было бы найти по этим следам!
— А ты откуда знаешь? — немного помолчав, спросила Лаура.
— Видела собственными глазами.
— Что видела? Как они… ну… это самое…
Такая уж она, Лаура, — не может, как нормальный человек, произнести слово «трахаются» (родительское влияние!), потому все время и блеет, как овца.
— Можно сказать, видела, — не поднимая глаз, проговорила я.
— Застрелиться!
— Вот именно.
— И как ты теперь будешь жить?
В Лаурином голосе я расслышала жалость, и у меня опять заныло под ложечкой. Дойдя до Кафедральной площади, мы сели на лавочку и стали смотреть, как вокруг катаются на роликах. Лаура вытащила сигарету.
— Собственно, может, и ничего страшного… Ведь у многих женщин есть и мужья, и любовники…
— Моя мама не из таких! — обозлилась я. — Кроме того, никакого мужа у нее нет.
— Это как раз плохо… — покачала головой Лаура.
— Почему?
— Потому что она свободна как ветер, и, значит, этот скрипач запросто может на ней жениться. Ты не думала, что вскоре у тебя появится новый папочка?
— Ну уж нет! Замуж она не выйдет.
— Ты-то почем знаешь?
— Если бы она это сделала, я бы ушла из дома!
Парочка на соседней скамейке с любопытством поглядывала в нашу сторону.
— И куда бы ты делась? — заинтересовалась подруга.
— Не знаю… Куда-нибудь уехала бы. В Америку, например, или еще дальше.
— Ага, размечталась… Он что, такой страшный, этот ее скрипач?
Что тут ответишь? Гвидас, конечно, не сказать чтобы очень страшный, скорее наоборот, но ведь не это главное. И зачем я вообще завела этот разговор…
— Не страшный, а ненормальный, раз как некрофил какой-нибудь со старухами связывается!
— Ну, это ты загнула! Не такая уж твоя мама старая. И к тому же очень красивая. Помнишь, что сказал Валентинас, когда увидел вас вместе?
— Если бы меня в принципе волновало хоть чье-нибудь мнение, то его мнение в этом списке было бы последним.
Лаура хихикнула и, не обращая внимания на мои слова, продолжала развивать тему:
— Никогда не забуду! Я тогда просто обхохоталась! Помнишь, как он, наш неподражаемый Валентинас, взял да и выдал: «Если бы пришлось выбирать, кого из вас клеить, я бы, дорогуша, выбрал твою мамулечку!» Ха-ха-ха! — заливалась моя лучшая подруга, словно какая-нибудь полоумная идиотка.
Я молчала, но это было затишье перед бурей. Лаура все не унималась:
— Да перестань ты! Видела бы сейчас свое лицо! Ну не злись!
Нет, я радоваться должна!
— Ты же знаешь Валентинаса… — ненаглядная моя Лауруте никак не могла заткнуться. — Он же настоящий бабник! И ни возраст, ни вес для него значения не имеют, лишь бы только…